Пищевые расстройства – это особое поведение, связанное с пищей, которое нагружает еду другими задачами, кроме питания. Эти другие задачи имеют отношение к эмоциям: снятие напряжения, обретение контроля, успокоение, наказание, развлечение, поддержка, обретение компании и так далее. Обычно эти цели не осознаются, а важность регуляции питания объясняется желанием похудеть или быть здоровым (как при нервной орторексии – стремлении питаться исключительно здоровой пищей). Кроме нагруженности еды дополнительными эмоциональными задачами, для расстройств пищевого поведения характерна навязчивость мыслей и действий, которые сосредотачиваются вокруг того, что съесть, как и когда съесть, что делать потом. Эти же особенности свойственны любым зависимостям, поэтому пищевые расстройства называют также «пищевыми зависимостями».
Нарушения питания приведены в МКБ-10 в виде диагнозов «нервная анорексия», «нервная булимия», «психогенное переедание». В качестве расстройства, способного возникать при диссоциативных нарушениях, указана «психогенная рвота»: это рвота, которую человек не вызывает у себя напрямую, как при булимии, но которая возникает в ясной связи с травмирующими или эмоционально насыщенными событиями, например при публичных выступлениях или шокирующей новости. Кроме того, в МКБ-10 указаны извращения пищевого поведения в виде поедания несъедобного или неорганического, а также психогенная утрата аппетита.
Не являются выделенными медицинскими диагнозами, но изучаются в качестве вариантов искаженного пищевого поведения орторексия, дранкорексия (замена пищи на алкоголь), диабулимия (прекращение использования инсулина людьми с диабетом с целью похудеть), аллотриофагия (поедание опасных предметов вроде стекла или гвоздей), а также расстройства избирательного питания, при котором человек ест (или наоборот исключает) продукты определенного цвета, размера или формы. Эти расстройства питания обычно обладают несколько другой природой, нежели истинные анорексия или булимия, и являются не столько самостоятельными пищевыми нарушениями, сколько частью других нарушений – например, пограничного расстройства личности или психотических эпизодов при тяжелом посттравматическом расстройстве. Специфической коррекции для этих расстройств не существует: задачей терапевта, который столкнулся с поеданием гвоздей или с тем, что его клиент не может есть ничего маленького и круглого, является изучение аффектов, которые приводят к такому поведению, а также исследование того, как именно они включены в общую картину личности и какую нагрузку несут. Не каждая пищевая избирательность является патологичной: например, на свете существует множество людей, которые не едят рыбу, или сыр, или избегают болгарского перца, а дети или подростки вообще могут годами питаться одной и той же пищей – однако чем на большее количество продуктов распространяется такая избирательность и чем более она основана на формальных признаках (круглое и маленькое), а не на вкусовых предпочтениях, тем больше в такой избирательности аффективного компонента и тем выше важность исследований.
Пищевое расстройство может быть частью вычурных способов обращаться с миром при шизоидном расстройстве личности, частью ритуального поведения при обсессивно-компульсивном расстройстве личности или частью сексуализации (в виде навязчивого желания худеть) истероидной личности. Во всех этих случаях коррекция расстройства личности первична, а специфические способы работы с пищевым поведением малоэффективны.
Есть связь между развитием любых пищевых расстройств и посттравматическим стрессовым расстройством. Чувства, которые относятся к травме, травматик не может пережить обычным способом – потому что они диссоциированы, а также потому, что они огромны. Это вызывает серьезные трудности с регуляцией своего эмоционального состояния и потребность в изобретении способов утешения, успокоения, отвлечения, наполнения. Еда эмоционально связана со всеми этими процессами в нашем раннем опыте и потому быстро становится такой заменой, а потом включается и в более широкий круг процессов.