Пожалейте читателя. Как писать хорошо

Чем ближе подходило мое пятидесятилетие, тем больше я возмущался и недоумевал, видя, какие идиотские решения принимают мои сограждане. А потом мне вдруг стало их жаль: я понял, что это не их вина, что им свойственно вести себя так безобразно да еще с такими безобразными последствиями просто потому, что они изо всех сил старались подражать выдуманным героям всяких книг. Оттого американцы так часто и убивали друг дружку из огнестрельного оружия. Это был самый распространенный литературный прием: убийством кончались многие рассказы и романы[432].

Когда профессионально пишешь рассказы, понимаешь, что у этого ремесла есть и ужасная сторона ‹…›: ты должен быть настоящим специалистом по финалам. В реальной жизни ведь никогда ничего не кончается. «Миллисент наконец понимает…» Никто никогда ничего не понимает[433].

Как мне кажется, самым подходящим концом любого рассказа о людях, если принять во внимание, что теперь жизнь есть полимер, в который туго запелената наша Земля, было бы то самое сокращение трех слов, которое я сейчас изображу крупно, – мне оно очень нравится:

ETC.[434]

Именно для того, чтобы подтвердить непрерывность этого полимера, я так часто начинаю фразу с «И» или с «И вот» и столько абзацев кончаю словами «и так далее».

И так далее[435].

Глава 26 Персонаж

«Главный герой» в скелетообразной истории про Воннегута и его дипломную работу – это, собственно, не Курт Воннегут как таковой. Протагонист тут – Воннегут-и-его-дипломные-работы-о-схемах-сюжета.

И это представляется очень уместным, ибо Воннегут, как мы уже говорили, столь же страстно относился к тем идеям, которые передают его персонажи, сколь и к самим этим персонажам. Во «Времетрясении» его вымышленное альтер эго объясняет:

«Если бы я тратил время на создание персонажей, – сказал Траут, – я бы никогда не собрался привлечь внимание читающей публики к действительно важным вещам, как то: непреодолимые силы природы, антигуманные изобретения, вздорные идеалы, а также политика и экономика, из-за которых героям и героиням становится тухло и дохло».

Траут мог бы сказать – и то же самое можно сказать обо мне, – что он создавал карикатуры, а не персонажей. Кстати, в его неприязни к так называемой массовой литературе не было ничего оригинального. Это обычное явление среди писателей-фантастов[436].

В «Завтраке для чемпионов» повествователь говорит: