Пожар Латинского проспекта

Под пристальные взгляды хозяев я понял: Славу вот-вот «поставят на бабки». Это «мастера» его, что все уж к тому моменту разбежались (и почти все деньги, кстати, уже выбрали), в течение двух месяцев такое вытворяли!

— Да мы вас уже с самого июля ждём! — сообщили мне хозяева. — Договаривались ведь, что вы будете работать.

Вот как: и здесь, получалось, всех я подставил! Напропалую: и Славу, и хозяев! Руки ни к чему не приложив, но безвольно что-то проблеяв — «пообещав». Вселив «людя’м» в сердца напрасную надежду…

Лично я-то ни на что такое не договаривался! В тот злополучный день, когда с такой склокой доехали всё-таки мы со Славой и Адилем сюда, я лишь ходил бледной тенью, не отошедши ещё от ссоры, где-то, по мелочам, кивал, где-то, по случаю, поддакивал.

Понятно: я был «брендом» Славиной фирмы.

Хорошо, действительно, что эти люди ушаковской работы не видали: «Они меня тогда убьют», — говорил ещё раньше Слава.

Да было, честно сказать, за что — не убить, так руки оторвать!

Поневоле теперь надо было выручать друга — кто, если не я, должен был это сделать? И кто ещё, кроме меня, сделать это мог?!

В самом деле: на что Гавриле опыт прошлых лет? Зачем он тогда столько лет себя и камень мучил, чтобы в один — самый нужный! — момент все свои знания, умение и наработки в прорыв не бросить?

Вспомнил, как почти десять лет одному хозяину (тому самому, что «художником» меня и величал) угождая («Чтоб что-то такое — необычное — как ни у кого ещё не было!»), поднаторел Гаврила выпуклые швы между камнями лепить. В журнале тоже подглядел. И своего видения добавил. Масса раствора пальцами наносилась в узкое, с причудливыми «берегами» «русло» меж камнями и вылепливалась в упругий, вольно текущий поток. Который то разбегался широкой поймой, то сужался в узкий ручеёк. И разные промежутки между камнями — то, чего так старательно избегает каждый мастер, замечательно вписывались в картину, довершая, венчая, превращая невольную случайную разницу между камнями в прекрасно задуманную художником (!) гармонию. «Меняем минусы на плюсы: два к одному!»

Да, это уже была работа сродни скульптурной.

Но было только полдела: «расшив» таким образом два квадратных метра «демо-версии», хозяев здешних на подобный вариант уговорить (собственно, вовсе они не противились, лишь о сроках осведомились: на больную Гаврилы мозоль!..). Вторая, более трудная часть состояла в том, чтобы парней от сохи, в срочном порядке Славой с улицы набранных, на такую тонкую, творческую и даже вдохновенную работу мобилизовать, а то, может, и увлечь.

Удивительно, но — получилось: дуракам везёт!

Слава понагнал народу столько, что работников на одном квадратном метре сидело — как мурашей. Нет — как китайцев на строительстве Великой их стены. В обязанности Гаврилы входило контролировать течение многих «ручейков» из раствора, сбегающих в единую «реку», да веселить работников жизнеутверждающими байками из своего

строительного прошлого.

Само собой, нелёгкое такое дело требовало, время от времени, вполне конкретных вливаний, которые честно Слава и обеспечивал, обязательно появляясь к обеденному перерыву.

— Да возьми ты себе хоть огурцов солёных на закуску! — наталкивал он меня на витрину в супермаркете, что находился через дорогу от нашего объекта.

Хорошо он дела вёл!

И увядающее сентябрьское солнце освещало нас, под ним копошащихся, и осенний ветер уже холодил мыслями о грядущей зиме…

И увядающее солнце сентября не согревает,

И ветер мыслью о зиме грядущей холодит,

И руки, по локтю в растворе, простывают…

Спеши, ваяй, лепи — работа всё простит!

Сплошная глагольная рифма: такая же халтура, как, впрочем, и была там!

В недельный срок, который и был последним поставлен хозяевами, управились мы с работой. Счастливы были те попрощаться, наконец, со Славой, а уж со мной тем более: немало послеобеденного времени я, стоило им только на глаза мне попасться, тратил

на просвещение убогих: как же, всё-таки, повезло им со Славой, и со швами такими эксклюзивными — ручной лепки!

«Два к одному…»!

Без устали Гаврила на мельницу Славы воду лил! Успевал бы только тот ему наливать!..

Но спасли мы работой этой кропотливой дело! Каменная площадь теперь напоминала мягко волнующееся море — с плавными перекатами волн: без барашков.

Имел такой вариант право на жизнь — безусловно! И мы, теперь получалось, тоже…

Удалась, на сей раз, Славе авантюра: проскочило, «проканало», прошелестело. В которой и я невольно поучаствовал с самого начала — со склочного, по пути сюда, давнего того разговора.

А ещё — на эту работу я ушёл с Ушакова. Окончательно. Безоглядно, и по-английски. Закончив, конечно, там всё сполна. Хоть и можно (а даже, пожалуй, и нужно!) было кое-какие моменты доработать ещё. Хоть и поглядывал я всю эту неделю исподволь на телефон: «Слава Богу — никаких звонков!.. Молчи, родной, молчи!»

Да ладно — нет предела совершенству: ещё бы месяц-другой вполне мог туда ноги носить. А так — выдернул всё же, получалось, меня Слава!..

И, возвратившись в последний день оттуда — с Емельянова, я и услыхал в награду: «Любе нужен партнёр!»…

* * *