Познавший гармонию

А потом мы с ним матч в быстрые шахматы сыграли, закончился он 2:2, без ничьих, причем интересно, что все партии выиграли черные. В последней при счете 2:1 в мою пользу были у меня белые фигуры, да и лучше было, но Шмулик победил и сравнял счет.

Замечательный ли был шахматист Решевский? Выдающийся, конечно. Хотя дебютную теорию не знал досконально, были дебюты, которые Решевский разыгрывал превосходно, защиту Нимцовича, например, да и ферзевый гамбит тоже играл прекрасно. Прощались мы с ним тогда трогательно, обнялись, как чувствовали, что на этом свете уж больше не свидимся.

А когда я с Ботвинником играл, возникали по ходу матчей время от времени напряженные ситуации. На шахматной доске – само собой, у нас, знаете, была масса результативных партий, но я не о том, об отношениях вне шахмат. И заметил я, что ежели, несмотря на конфликтные ситуации, отношусь к сопернику с уважением, то и играю лучше. Такое отношение душу очищало, и мог я сосредоточиться только на доске и фигурах. А когда раздражение перевешивало и эмоции захлестывали, уходило вдохновение и результаты снижались…»

Июнь 1999. Турнир памяти Петросяна. Москва. Гостиница «Космос». В казино гостиницы каждый вечер разыгрывается машина. Вглядываясь почти ничего не видящими глазами, терпеливо ждет, что именно его номер выиграет. Всякий раз после появления цифр на табло смеется: «Опять мимо денег проехали!» Но видно, что действительно надеялся и верил.

1.1.2000. Поздравил с Новым годом. Трубку взяла Надежда Андреевна: «…вышел вчера В.В., как всегда, к гаражу – костей снести: у нас пес во дворе живет, вот В.В. его и прикармливает. Возвращается через четверть часа, а я ему говорю – Ельцин в отставку ушел! Смеется Смыслов – не успеешь на минутку выйти пса покормить – президенты от престола отрекаются!»

7.8.2000 «Знаете, Г., рядом с нашей дачей вырубили вековые сосны и начали строительство – чего бы вы думали? – Гаража! Раньше у нас всё было запрещено, а теперь – наоборот – всё разрешено, всё можно. Особенно, если денежки есть… Прямо как у Чехова – при чем здесь вишневый сад, когда деньги нужно зарабатывать!

Мы с Надеждой Андреевной только что с Анатолием Евгеньевичем разговаривали, он лучше нашего в таких делах понимает. Так он прямо сказал – ничего поделать нельзя, надо в кооператив идти, он всё решает. Не думал я, что на старости лет о таких проблемах придется думать, а вот пришлось. Как там Пушкин писал – “И сам, покорный общему закону, переменился я…” Так, кажется. А вообще, все беды в наше время, Г., от бездуховности. Нужно, в первую очередь, Ленина с Красной площади убрать, захоронить где-нибудь, а Сталина – в Грузию отправить, иначе не будет прока в нашем отечестве…»

Надежда Андреевна – на втором плане: «Да уж, конечно, раньше лучше было, ведь когда мы в Ленинград приезжали, всегда в “Европейской” останавливались, за номер пять рублей платили, а теперь что?»

Март 2001. Торжествующе: «Составил 64 этюда! Приближаюсь к сакраментальной цифре 66. Хотите продиктую? Есть карандаш и бумага? Или так запомните? Вы, Г., говорите, что Тимману мои этюды понравились, селезнёвские напомнили? Яну привет, конечно, передавайте, только этюды мои не похожи ни на селезнёвские, ни на григорьевские. Смысловские этюды! Какой темы последний этюд? А кто его знает. Моя тема! Смысловская! Никогда еще такой темы не было… Вы, Г., узнали, хотят ли издать книжечку моих этюдов в “New in Chess”? И сколько предлагают? Всего-то? Пусть к этой сумме еще нулёк пририсуют, а то и два, я ведь не кто-нибудь, а седьмой чемпион мира! А спонсоры? У них что там спонсоров нет?..»

Слово «спонсор», прочно вошедшее в русский язык, звучало для Смыслова совершенно абстрактно, а весь Запад представлялся огромным магазином «Березка», разве что много улучшенным, где каждый мог выбирать всё на свой вкус и без ограничений.

Постоянное участие в турнирах ван Остерома, где действительно не хватало разве что птичьего молока, еще более способствовало этому представлению. После упоминания тысяч долларов мог спокойно сказать – да я за это цельных сорок рубликов отвалил – не давая себе труда вдуматься, насколько ничтожной является эта сумма по сравнению с только что упоминавшимися им.

Регулярно выезжая на Запад в течение шестидесяти лет, он имел очень смутное представление о ценах за товары и услуги. Гуляя в деревушке под Тилбургом, доходили до церкви, когда и заглядывали в нее. «Цифры какие-то устрашающие – ужаснулся в первый раз, останавливаясь у лоточка со свечками. – 50, 100 – неужели это в гульденах?»

«Да нет, В.В. – это в центах, в центах».

«Точно знаете, Г., что в центах? А то неровён час…»

«Точно, точно, В.В.»

«Ну тогда можно и свечечку поставить…» Предлагал: «А хотите, Г., я и за вас поставлю? Вы хоть и не христианского вероисповедания, но для души всяко не повредит».