Позорная грамота

Ровно в десять семнадцать утра я в приподнятом настроении вошел в офис, проветрил помещение и сел за стол – руки чесались поскорее «пощупать» лауреатов предстоящего награждения. Я уже полез было в нижний ящик стола за списком, как дверь резко распахнулась, и в офис ввалился нагловатый тип. Постояв на пороге, он обвел взглядом комнату и цыкнул зубом – похоже, обстановка ему не понравилась. Затем он молча вошел внутрь и без приглашения уселся на стул, напротив стола. Ни стука в дверь, ни «здравствуйте», ни «разрешите войти» – ничего не скажешь, хорошее воспитание.

Внешне посетитель чертовски смахивал на сморщенную устрицу без раковины. Хотя нет, «раковинка» все же была: он был одет в темно-синий деловой костюм – и это в такую-то жару! – а на лацкане пиджака красовался маленький значок в виде триколора. Он был невысок ростом и щупловат. На вид ему было лет сорок, но сохранился он значительно хуже многих своих ровесников, которых мне доводилось встречать. Его лицо было как будто дубленым, с резко прорезанными морщинами под глазами, как бывает от регулярных алкогольных отеков.

Внешность непрошенного гостя показалась мне подозрительно знакомой, но я не мог сосредоточиться и припомнить, откуда я его знал – сильно нервировали его пустые глаза, не выражающие никаких эмоций, кроме злобы, которыми он неотрывно смотрел на меня в упор.

Прошло некоторое время, пока посетитель понял, что я могу разглядывать его бесконечно долго, и только тогда он как-то манерно загнусавил:

– Так, значит, это ты и есть?!

– Согласиться с вами, было бы равносильно тому, чтобы подтверждать очевидное, что нелепо, а опровергнуть – значило бы, погрешить против истины, что так же нелепо. Как ни крути, кругом сплошная нелепость, – провел я ему кратчайший курс современной теории познания, продолжая тыкать острием карандаша в подушечку пальца.

Не думаю, что он понял хоть слово, поэтому и ответ последовал соответствующий:

– Че, умник, да?

– Ответ тот же, – машинально ответил я, а сам вспомнил, что буквально позавчера мне уже делали такой же лестный комплимент.

– Засунь свой ответ, это самое, знаешь куда?

Было очевидно, что он намеренно провоцирует конфликт, и я решил слегка направить нашу беседу, пока мы не зашли черт знает куда.

Четко проговаривая каждое слово, я спросил:

– Вы сейчас сюда пришли, зачем?

– Ты че так со мной разговариваешь? – неожиданно зашипел он на меня, вытянув губы дудочкой и округлив глаза.

Я посмотрел в окно, чтобы отвлечь его внимание от себя – он непроизвольно проследил за моим взглядом. После этого я заговорил очень спокойным, мягким голосом, как говорят психиатры с беспокойными пациентами:

– Ваш вопрос слишком сложный. Давайте лучше вернемся к простому – моему: зачем вы сюда пришли?

Мой «пациент» явно не ожидал, что я не буду грубить в ответ, поэтому немного успокоился, но – то ли насморк у него был, то ли хронический гайморит? – гнусавость не убавил, скорее, наоборот.

– Это самое, мне тут пожаловались, что ты хочешь написать что-то плохое об, этом самом, очень хорошем человеке.

Снова в памяти вспыхнула какая-то искорка, но я решил не отвлекаться на припоминание, а продолжать следить за беседой. Поскольку сейчас я вел только одно расследование и пожаловаться пока что мог только один человек, я поспешил успокоить нервного посетителя:

– Вы неправильно ее поняли. Все наоборот: я напишу о ней только самое лучшее.

Он решил, что дело сделано, но напоследок все же предупредил:

– Короче, это самое, пожалеешь, если статья мне не понравится. Понял?!

И тут неожиданно я его удивил.

– Хорошо. Давайте посмотрим, что вам может понравиться.

Я для вида покопался в верхнем ящике стола и достал оттуда первую попавшуюся газету. Выбрав какую-то публикацию на развороте, я протянул ему газету, показывая пальцем на абзац.

– Вот, прочитайте, что здесь написано.

Он напряженно уставился в нее и затих – мохнатые брови сдвинулись на переносицу, лицо сморщилось, напряглось и начало краснеть.

– Вслух, пожалуйста, – попросил я.

И тогда он забубнил, читая некоторые слова по слогам, постоянно запинаясь и делая ошибки там, где их нет:

– С биласнеш-жнай каланады аткры-крывается панар-раманый вид на свиркающ-щии-щее и искрясь-щисия тысичами бликов море. Каскадная лестница с абзо-бзорными плащ-щадками спуска-итца вниз к залатому пи-ща-наму пляжу. Сотни изнежа-жных тел изголо-да-дались за зиму по солничнаму типлу и жадна ловят каждый лучик бледнай кожай…

– Достаточно, – остановил я его. – А теперь перескажите своими словами.

Он на минуту задумался, глядя в потолок.

– Че-то типа, этих самых, тел на солнце… и еще каланада, вот.

– Спасибо. Ну как, вам понравилось это?

– Нет! – снова агрессивно ответил незнакомец, подозревая, что над ним как-то изощренно поиздевались.

Я сложил газету и убрал ее обратно в стол.