Прачечная, стирающая печали

Тэчжу вздохнул, глядя в окно. От его дыхания стекло запотело. Вскоре пошел снег. С темно-фиолетового неба бесшумно падали белые хлопья, похожие на кусочки салфеток. Прохожие открывали камеры на своих телефонах и фотографировали мягко оседающий на дорожки парка снег, словно желая навсегда сохранить в памяти этот прекрасный момент. Однако Тэчжу отложил телефон и громко заплакал, вытирая слезы рукавом термобелья, которое славилось своей теплотой. Только тогда он наконец заметил лежащий на столе зеленый ежедневник. Тэчжу вспомнил, как отец упоминал о том, что в прачечной есть ежедневник, в котором клиенты могут записывать свои мысли и тревоги. Он взял ручку и начал писать на чистой странице.

«Разве это – жизнь? Или так должен жить глава семьи и кормилец? Почему я так живу?»

После всего нескольких слов на белом листе бумаги тоска у него в сердце ослабела. Тэчжу, который жил как на необитаемом острове, почувствовал облегчение, излив слова, которыми никогда ни с кем не делился. Он достал из машинки теплый пуховик и снова сел за столик. В воздухе витал знакомый запах – запах чистого, словно высушенного на солнце хлопка. Тот самый запах, который исходил от одеяла в спальне и убаюкивал страдающего бессонницей Тэчжу. Прижав к себе теплый, мягкий пуховик, он задремал.

Разбудила его вибрация, исходящая из кармана. Тэчжу достал телефон и увидел пропущенный звонок от отца. «Уже час ночи. Завтра мне на работу… А еще придется объяснять, почему у меня рука в гипсе…» Тэчжу потер голову здоровой рукой, предвкушая неизбежную отповедь. Он не мог рассказать о том, что получил травму, когда подрабатывал курьером.

Он побрел домой, ступая по мягко падающему снегу и обдумывая свой следующий шаг.

«Да, скажу, что сегодня мне не повезло и я поскользнулся на лестнице».

– Почему ты поздно? В такой снегопад тебе следовало бы поспешить домой!

Взгляд отца остановился на загипсованной руке.

– Что с твоей рукой? И почему ты так одет?

Черт. Он не переоделся в пальто. Переполненный унижением, горем и усталостью, которые ему пришлось сегодня пережить, Тэчжу забыл переодеться в машине перед тем, как зайти в дом. Он неловко откашлялся.

– Ну, я… – Он сглотнул и едва слышно продолжил: – Я упал и повредил руку. В последнее время я почти не двигаюсь, поэтому сегодня я оделся потеплее, чтобы прогуляться после работы…

– Чтобы врач – и повредил руку… Что теперь будет с твоими пациентами? Иди в дом и отдохни.

Даже сейчас отец беспокоится о пациентах больше, чем о нем, Тэчжу. А впрочем, чего он ожидал?.. Удивившись тому, что нотаций не последовало, Тэчжу отправился к себе в комнату. Ему хотелось постоять под горячим душем, но с загипсованной рукой даже эта маленькая радость была ему недоступна.

Сложнее всего оказалось снять тесное термобелье. «Почему оно не снимается?!» Тэчжу боролся с одеждой, словно куколка, пытающаяся превратиться в бабочку. Когда ему наконец удалось раздеться, он услышал, как Чиндоль поскуливает у закрытой двери.

– Тебе тоже приходится непросто, да? У тебя что-то болит? И куда подевался папа?

Тэчжу открыл дверь, но отца нигде не было видно.

– Неужели он даже не разложил себе постель?

Доносящийся сверху смех наполнил пустую гостиную.

– А ведь я даже не поговорил сегодня с Сучханом…

Чиндоль заскулил и потерся головой о колено Тэчжу.

– Что такое? О, тебе, наверное, нужно выйти.

За прожитое вместе время Тэчжу научился понимать Чиндоля, поэтому, когда пес, поскуливая, направился к входной двери, Тэчжу сразу же ее открыл. Чиндоль только этого и ждал. Он стремительно направился к клумбе, поднял заднюю лапу и, облегчившись, побежал в угол двора, где на портативной газовой горелке кипел котелок. Перед ней на корточках сидел отец. Он выглядел гораздо более худым, чем в детских воспоминаниях Тэчжу.

– Папа, что ты делаешь здесь посреди ночи?

– Все, я закончил. Возвращайся в дом. Зачем ты вышел на холод?

– Чиндоль скулил.

– Черт! Я забыл оставить дверь открытой. Прости меня, Чиндоль, мальчик мой. Все хорошо, Чиндоль? А ты возвращайся в дом!

«Если бы только отец проявлял ко мне хотя бы половину той заботы, которую проявляет к Чиндолю!» Тэчжу щелкнул языком и направился в дом. Его носа достиг слабый запах супа на говяжьей косточке.

Утром на столе стоял суп на говяжьей косточке. Господин Чан варил его всю ночь, снимая всплывший жир, чтобы остался только чистый белый бульон.

– Ты приготовил его вчера ночью?

– Я не успел позвонить в магазинчик на рынке Манвон, поэтому просто сварил кости, которые были у нас дома. Ешь и отправляйся в больницу. Тебя ждут пациенты.

Отец слегка посолил суп, ожидая ответа. Тэчжу взял со стола ложку.

– Не соли слишком сильно, – посоветовал отец.

– Не люблю пресную еду, – отозвался Тэчжу и попробовал суп.

– Ну как?

– Безвкусно. Как горячая вода.

– Но я варил бульон всю ночь…