«Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке

Как видим, внепарламентская оппозиция во главе с Болингброком. в свое время проложившим дорогу к сближению с Францией, использовала антифранцузские настроения в обществе. Оппоненты «Крафтсмена» утверждали, что журнал предпочитает действовать именно таким образом вместо того, чтобы глубоко проанализировать интересы различных дворов, детали международных соглашений, намерения различных стран <49>. Ответом стали новые нападки на правительство: «Ваш патрон считает, что нация находится в состоянии мира? Разве каждый англичанин не тратит свою долю налогов на содержание 20 000 солдат для охраны покоя дома? И разве он уже не заплатил свою квоту из тех 5–6 миллионов, которые тратятся, чтобы купить мир за границей?» <50>. Одним из обычных поводов для нападок на правительство был вопрос о разрушении укреплений Дюнкерка. Поскольку французы не выполняли этот пункт Утрехтского договора, у Болингброка был прекрасный повод, чтобы обвинить министров в нарушении национальных интересов. Он писал: «В разных обстоятельствах министры действуют по-разному, но они не должны терять из виду Самых Великих Государственных Интересов. Для мудрых государственных людей все страны безразличны, кроме их собственной. Я боюсь, что дружба с Францией завела наших министров слишком далеко, особенно в деле Дюнкерка» <51>. Изучение работ Болингброка и других оппозиционных авторов показывает, что эти сочинения, яркие и привлекательные по форме, носили агитационный характер; в них не найти альтернативной внешнеполитической программы. «Гессенские наемники, испанские грабежи, укрепления Дюнкерка – это задевало за живое горячих англичан независимо от того, к какой партии они принадлежали», – заметил П. Лэнгфорд <52>.

В 1731 г. после отставки Тауншенда был заключен Второй Венский договор, соглашение между Великобританией и Австрийской империей, по которому император согласился отменить хартию Остендской компании в обмен на признание Прагматической санкции. Надежды на присоединение Франции к этому договору не оправдались: для ее министра иностранных дел Шовелена династический вопрос был желанным поводом для ослабления Австрии. В 1733 г. Франция заключила договоры с Пьемонтом и Испанией. Таким образом, следствием заключения Второго Венского договора стал распад англо-французского союза. Характеризуя главные тенденции в политике Уолпола, английский историк Джонс писал: «Уолпол стремился к менее авантюристичной и более дешевой политике, что предполагало и меньший уровень вмешательства в европейские дела. Первый шаг Уолпол сделал в традиционном вигском направлении – он заключил соглашение с императором, что, однако, не было полным восстановлением старой системы. Одновременно он отказался не только от союза с Францией, но и от активного участия в европейских делах. Вряд ли разрыва с Францией можно было избежать, так как интересы двух стран существенно расходились, и, конечно, Флери не сомневался бы, порывать ли с Англией, если это сулило выгоды» <53>.

Французский посол в Лондоне Шовиньи, занявший этот пост зимой 1731–1732 гг., установил тесные контакты с Болингброком и другими лидерами оппозиции. По-видимому, французы переоценивали шансы оппозиции на успех. Английское правительство настаивало на отзыве Шовиньи, но безрезультатно. Антиох Кантемир сообщал в Россию в 1733 г.: «Министр французской при дворе не в хорошей эстиме, затем что беспрестанно находится с господами противной двору партии» <54>. Характерно, что различные оппозиционные деятели по-разному видели перспективы внешней политики. Если Уиндхэм, Болингброк и другие тори открыто сотрудничали с французским послом, то Честерфилд, Полтни, Стэр, Кобхэм и другие оппозиционные виги сочувствовали австрийцам и считали, что балансу сил в Европе угрожала Франция. В правительственных кругах Г. Уолпол был наиболее склонен к сохранению добрых отношений с Францией; его противники даже утверждали, что он подкуплен французами. Однако другие члены кабинета, в том числе оба государственных секретаря, Ньюкастл и Харрингтон, относились к ней с подозрением. Антифранцузские настроения в значительной мере разделял Георг II.