«Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке

Современники по-разному писали о Картерете. Честерфилд признавал его заслуги: «Его глубокое знание европейской политики, деятельный талант, высокие принципы государственного управления, соответствующие пожеланиям его хозяина, поставили его в положение премьер-министра» <96>. Г. Уолпол отмечал, что «после устранения миролюбивого министра управление и военные дела оказались в руках человека, являвшегося главным сторонником активных действий». После этого «что только мы не выделывали в Европе! Заключали союзы, не оказывая помощи, включались в войны на стороне союзников без их участия» <97>. В планах Картерета Ганновер занимал особое место, но совсем не только потому, что он был слугой короля. Как заметил Спек, «он стремился восстановить престиж и влияние Великобритании на континенте до той степени, как это было во времена его учителя Стэнхопа. Он считал, что своей политикой Уолпол подорвал репутацию страны» <98>. Картерет был, вероятно, единственным из английских политиков, детально разбиравшимся в перипетиях дипломатической борьбы, но его слабость была в том. что он оставался придворным политиком, не обладавшим большим влиянием в парламенте.

Многие историки давали критическую оценку деятельности Картерета. Хорн считал, что пока Уолпол и Флери оставались у власти, начало войны между Англией и Францией откладывалось. «Что более всего способствовало ее возникновению, – это бестолковая политика Картерета в Германии. Пытаясь объединить Германию против Франции, он стремился примирить Австрию и Пруссию, подкупал сторонников Франции, чтобы они выступили на стороне Австрии, хотел видеть баварского электора, которого Франция сделала императором Карлом VII, марионеткой Великобритании, а не Франции и Пруссии. Достаточно увидеть главные стороны его политики, чтобы понять, что знатоком германских дел его считали в Англии совершенно незаслуженно» <99>. Блэк также негативно характеризовал дипломатические усилия Картерета. который «верил, что можно разгромить Францию и заставить ее пойти на территориальные уступки. Авантюристичная политика Картерета по созданию антифранцузской лиги заставила его участвовать в урегулировании территориальных споров в Италии и Империи. Его яростная политика спровоцировала Францию оказать помощь якобитам и привела к восстанию 1745 г., самому серьезному кризису, потрясшему Великобританию в ХVIII в.». <100>.

В 1742 г. при содействии Великобритании было заключено австро-прусское соглашение, а в июне 1743 г. австро-англо-ганноверский корпус под командованием самого Георга II разгромил французскую армию при Деттингене. Этот успех породил чувство оптимизма в английском обществе даже у оппонентов Картерета. Г. Уолпол сообщал в письма Г. Манну, что Роберт Уолпол пил за эту победу: «Мой лорд выпил за здоровье лорда Стэра и лорда Картерета и сказал, что, поскольку дело сделано хорошо, не важно, кем оно сделано. Он думает отлично от других и считает, что Франция не упустит возможностей, которые дает ей война в Германии, а не будет объединяться с Испанией против нас» < 101>. В сентябре 1743 г. Картерет добился подписания Вормского договора, объединившего Великобританию, Австрию и Сардинию. Однако в конечном счете расчеты Картерета оказались построенными на песке. Австрия с нежеланием шла на уступки и помнила, что именно Англия настояла на уступках Пруссии в Силезии. Вторая силезская война началась в 1744 г. Карл VII не желал разрывать отношения с Францией и принял участие в союзе с Францией и Пруссией.

Картерет столкнулся и с трудностями внутри страны. Поводом для решительной критики со стороны оппозиции стал вопрос о найме на английскую службу 16 тысяч ганноверских солдат, которых Картерет намеревался использовать в Нидерландах. Критики утверждали, что речь идет о том, чтобы платить Георгу II за то, что он и так обязан предоставить как курфюрст Ганновера. Протесты звучали в обеих палатах. В палате лордов лидеры оппозиции подписали протест против билля о найме ганноверских солдат, в котором отмечалось, что эти солдаты отказываются воевать в передовой линии и подчиняться британским командирам. В документе подчеркивалось, что «Ганноверская династия была приглашена на трон Великобритании, чтобы защитить наши гражданские и религиозные свободы и устранить чуждое иностранное влияние из Администрации. Тот же, кто пытается отделить интересы короны от национальных интересов, – враг и тем, и другим. Получается, что не Англия, а Ганновер руководит и исполняет, Ганновер, не могущий добавить Великобритании ни силы, ни могущества, а способный только уменьшить ее влияние» <102>. Именно тогда в палате общин Питт-старший сказал, что Англия превратилась во владение «презренного княжества». Он критиковал политику Картерета: «Наш прошлый министр стоял за переговоры со всем миром; нынешний выступает за войну со всеми; прошлый был готов согласиться на любой договор, даже недостойный; нынешний же вообще не желает слышать о каком-либо соглашении» <103 >.