«Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке

Борьба в парламенте и общественном мнении находила свое отражение при принятии меркантилистских и протекционистских законов, регулировавших развитие торговли и промышленности в колониях. Можно привести один пример: Паточный акт 1733 г., относивший к числу так называемых «перечисленных товаров» (т. е. таких, которыми колониальные купцы могли торговать только внутри империи) продукцию сахарной промышленности. Он был принят под давлением вест-индского лобби, но вопреки потребностям и жалобам континентальных колоний, куда издавна ввозился сахар из-за пределов империи. Многочисленные петиции из Северной Америки, поступавшие в парламент с 1731 г., были проигнорированы <10>. Хотя Паточный акт был успехом «вест-индского интереса», многие его представители не были удовлетворены достигнутым. Их не устраивали те положения Навигационных актов, которые запрещали прямую торговлю плантаций с другими странами и их колониями. Барбадосский плантатор Дж. Эшли, выразив удовлетворение тем, что в 1731 г. парламент разрешил прямую торговлю между Вест-Индией и Ирландией, тем не менее, замечал: «Что касается снабжения зарубежных рынков, то это полностью оставлено французам, а мы ограничены необходимостью везти сахар в Англию, французы же могут свободно везти его на любые иностранные рынки, а не через какой-либо французский порт» <11>. Этот автор, как и многие другие представители вест-индских колоний Великобритании, видели источник процветания французских владений в этом регионе в том, что французские плантаторы и купцы не были так ограничены в своей торговле, как британские. Наряду с борьбой, которая имела место по экономическим вопросам, предметом для дискуссий являлись также политические проблемы, которые остро стояли и в континентальных колониях Великобритании. Речь идет о собственнических хартиях, о возможности объединения колоний в конфедерацию, о соотношении прав губернаторов и колониальных ассамблей, о пределах компетенции этих представительных органов в колониях, о налогообложении колонистов и т. д. Данное совпадение вполне закономерно: континентальные и вест-индские владения были двумя главными частями первой Британской империи и управлялись на основе общих принципов. Многие документы Комитета по торговле имели отношение и к Вест-Индии, и к Северной Америке. В Вест-Индии также действовала так называемая «старая представительная система», предполагавшая сочетание губернаторской власти и власти ассамблей, фактически отражавших здесь интересы плантаторской верхушки. Этот факт единодушно признается историками. Х. Ронг отмечал:

высокий имущественный ценз для выборщиков и депутатов вел к тому, что «в ассамблеях были представлены только плантаторы и рабовладельцы» <12>. Дж. Уотсон считал, что в то время, как ассамблеи были озабочены лишь интересами плантаторов, губернаторы стремились к точному исполнению инструкций из Англии <13>.

При всей схожести проблем политическая борьба по вопросу о колониальной политике в Вест-Индии имела свои особенности. Если в континентальных колониях наиболее резко стоял вопрос об изъятии собственнических хартий, то в Вест-Индии он решался проще. Это объясняется тем, что в Вест-Индии соперничество европейских держав было более острым, а некоторые острова неоднократно переходили из-под власти одной державы к другой. Поэтому колонисты здесь оказались более склонны принять прямое королевское управление, дававшее надежду на надежную морскую и военную защиту. Ронг писал: «Собственнический период в Вест-Индии оказался короче, чем в одной или двух североамериканских колониях, и его завершение не повлекло неожиданных изменений в их конституционном развитии. В ранние годы господства меркантилистской системы Вест-Индия была центром колониальной империи, тогда как колонии в Северной Америке, по крайней мере, те из них, где не росли тропические продукты, находились за его пределами. Более того, Вест-Индия была ареной не прекращавшегося конфликта между европейскими державами. Естественно, что королевское управление было вскоре признано необходимым для колоний, вокруг которых конструировалась имперская политика» <14>. Близкое объяснение причин относительно легкого перехода вест-индских колоний под прямое королевское управление дал Т. Ллойд: «Собственников сменили губернаторы, потому что внешняя опасность делала правительственную помощь исключительно важной для островов» <15>.