«Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке

Позиция Комитета нашла поддержку в палате лордов, где билль об изъятии хартий довольно легко прошел в первом чтении и был рекомендован для передачи в палату общин. Это решение, однако, не означало прекращения дискуссий. Напротив, в обе палаты устремился поток петиций, в которых выражался протест против предложенной меры. Среди авторов петиций были и агенты колоний в Лондоне, и собственники, например, лорд Балтимор, Пенн-младший (его отец находился в этот момент в Пенсильвании), и другие. В результате билль был передан на рассмотрение Комитета палаты лордов. В начале 1702 г. Комитет по торговле предпринял новую попытку наступления на хартии. Как отмечал в своем исследовании колониальных хартий (впервые опубликованном в 1904 г. и написанном в духе идей историка XIX в. Дж. Бэнкрофта, рисовавшего всю историю колониальной Америки как последовательную борьбу против тирании англичан) американский историк Л. Ф Кэллог, «билль 1701 года был лишь прелюдией для следующей и еще более настойчивой атаки на права собственнических и корпоративных властей. Он создал великолепный прецедент, привлек внимание к недостаткам их управления и выявил большую группу жадных противников хартий, вознамерившихся теперь эксплуатировать эти колонии к их собственной выгоде» <25>.

В феврале Блэтвейт снова выступал в палате общин, обосновывая меры, предлагаемые этим органом. Он говорил о назначении конвоев для защиты торговли колоний, о подавлении пиратов, подчеркнув, что на обороне колоний сказывается отсутствие необходимых фортов, особенно в Джерси, Пенсильвании, Мэриленде и Виргинии. Но главное состояло в следующем: «Ясно, что собственнические колонии совершенно беззащитны; правительства собственнических и привилегированных колоний не подчиняются предъявляемым им требованиям, связанным с торговлей и общей безопасностью; они не подчиняются актам парламента». Далее следовал обычный набор обвинений в адрес таких колоний <26>. Тем не менее провести билль об изъятии хартий через парламент не удалось и в 1702 г.

Вопрос о хартиях рассматривался в то время, когда обострилась борьба между партиями тори и вигов. Как считал Стил, «настойчивость Комитета в возвращении хартий находила понимание у вигов. Большинство лордов, которых благодарил Пенн, были тори» <27>. И все же нам ближе вывод историка имперской школы Эндрюса о том, что сводить полностью обсуждение вопросов колониальной политики к борьбе двух партий не всегда правильно. В самом деле, от вигов было логично ожидать противодействия ограничению, а тем более уничтожению хартий как мере, нарушающей права собственников, ведущей к расширению прерогатив королевской власти как попытке реставрировать абсолютистские методы управления Якова II в колониях. С другой стороны, политическая концепция вигизма допускала вмешательство парламента в договорные отношения между короной и собственником. Кроме того, уничтожение хартий в принципе находило поддержку у купечества, а хорошо известно, что именно «торговый интерес» был важной опорой партии вигов в начале ХVIII века. Логика торизма подсказывала, что эта партия может поддержать отмену хартий как меру, полезную с точки зрения расширения прав королевской власти и влияния англиканской церкви. Однако опасение, что предложенная мера усилит «торговый интерес», было достаточным, чтобы тори предпочли отложить билль.

Важным фактором, повлиявшим на обсуждение этой темы в парламенте, была позиция квакеров. У. Пенн прислал в Лондон свои соображения в защиту хартий, и они были опубликованы его агентом Ч. Лоутоном как «мысли друзей Пенна». В 1702 г. Пенн фактически предложил Комитету компромисс, заявив о готовности согласиться, чтобы корона взяла контроль над военными делами, судами вице-адмиралтейства и таможенной службой. Эти условия были фактически отвергнуты Комитетом. Смерть Вильгельма III, вступление Англии в войну за испанское наследство предотвратили новое обсуждение билля в парламенте, отодвинув вопрос о хартиях на второй план. Стил писал: «Возвращение (хартий короне – А. С.) не было панацеей от бед империи, но успех в проведении предложенного билля мог заставить всех колонистов осознать, что они подчинены влиятельному департаменту, чьи распоряжения необходимо выполнять. Инициатива Комитета по торговле была нейтрализована незаинтересованностью палаты общин и влиятельным квакерским лобби <28>.