«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Я знаю, что Вы только номинально состоите председателем комитета по сбору денег в пользу Буниной. Но не знаете ли Вы, продолжает ли он сбор? Мне неловко почему-то спрашивать об этом Александра Андреевича: он еще мог бы подумать (как фактический председатель), что я ему «напоминаю». Вера Николаевна знает и как он занят, и как много Комитет уже сделал, а я и тем более это знаю. Но ее положение очень, очень трудное. Не спрашивайте Титова (по той же причине), однако если что-либо знаете, пожалуйста, сообщите мне.

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-22.

В.А. Маклаков ― M.A. Алданову, 31 января 1954

Париж, 31 Января [1954[1513]]

Дорогой Марк Александрович,

От Вас две недели не было никаких известий, и поневоле себя спрашиваешь, все ли у Вас и у Ваших близких благополучно. Буду рад, если на это Вы мне тоже ответите, т. к. я буду ждать ответа на другие вопросы.

Но сначала хочу Вас информировать. Мельгунов уехал в Мюнхен. А.Ф.К. еще там; потому очень правдоподобно, что переговоры его с Амер[иканцами] могут привести к какой-то комбинации.

Гукасов предлагал редактированье Татаринову, он мне сказал, что от этого он отказался. Тогда он звал его в ближайшие «сотрудники» или в «редакционный комитет». На вопрос, кто в нем будет кроме него, Г[укасов] пока отказался ответить. Татаринов тогда счел и свой ответ преждевременным. По слухам в литературной среде, ― пока намечались Потемкин и Мейер[1514]. Могут появиться и другие желающие, но их пока не называют.

О причинах разрыва достоверного ничего не известно. Мельгунов ограничивается утверждением, что Г[укасов] ― хам. По-видимому, дело из-за денежных расчетов. Как говорят, Г[укасов] был недоволен большими расходами, т. к. журнал плохо расходится. Когда Мельг. представил общий счет расходов на последнюю книжку, Г[укасов] просил указать, на что ушли эти деньги и по сколько он платит сотрудникам; Мельг. на это обиделся и сказал, что не признает за ним права контроля. На этом и разошлись. Неизвестно только, был ли это только предлог или причина. Что было что-то подобное, сужу по личному наблюдению. Я получил от Мельгунова письмо, что он просит придти лично или прислать кого-либо с доверенностью в контору Гукасова за получением гонорара за мою статью в 31 книжке о книге А.Л. Толстой[1515]. Она мне писала, что была бы счастлива, если бы я дал такую статью, и если я соглашусь (инициатива была Мельгунова), то она сейчас же попросит издательство прислать экземпляр книги в Возрождение. Я ответил ей согласием и прибавил, что книга здесь уже продается у Каплана и что я ее возьму немедленно с тем, что по присылке ее я ее обменяю. И взяв экземпляр у Каплана, я его предупредил, что вместо денег ему заплачу экземпляром этой книги. О гонораре у меня с Мельгуновым не было речи, я был готов написать даром, но считал бы справедливым, чтобы книга, присланная в Возрождение, была мне дана; но что я не желаю об этом говорить в конторе Гукасова и хотел бы знать, получили ли они от Толстой экземпляр книги и что сделали с ним. М. ответил тотчас, настойчиво прося не поднимать этого вопроса в конторе Гукасова. Смету предстоящих уплат он уже туда сообщил, книжки Толстой не получал, менять ничего уже нельзя; сам он получать для меня денег из конторы не хочет. Если я за ними не приду и не пришлю, то это будет подарок Гукасову. Если же я хочу гонорар подарить, то лучше подарить эти деньги ему. Он их внесет в КЦАБ. Из всего этого как будто следует, что денежные расчеты Мельг. с Гук[асовым] были не очень ладны, кончились каким-то компромиссом и что к нему опасно возвращаться. Подарка Гук[асову] я делать не собираюсь, но не хочу и поддерживать КЦАБ. Книгу же «Отец» все равно бы купил. Но ясно, что денежные счеты М. и Г[укасова] кончились не к взаимному удовольствию.