«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Мне показалось из Ваших двух писем, что дело со сбором в пользу Сергея Петровича Вас взволновало. Я написал Безбаху, и он очень скоро мне ответил; я это тем более ценю, что, вероятно, сбор отнимает у него очень много времени. Прилагаю его ответ. Как видите, все в порядке. «Р. Мысль» просто забыла указать, что печатает только список тех пожертвований, которые она получила непосредственно.

Очень рад, что сбор, по словам Екатерины Дмитриевны, составляет уже около 300 000. Вероятно, будут еще поступления. Так, Лунц пишет мне, что жертвует 25 долларов, но не указывает, как его обозначить. Буду ждать его ответа. Я.Г. Фрумкин указал мне, что его надо обозначить инициалами.

Пишу очень кратко: скоро увидимся.

Ваш М. Алданов

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-24.

Год установлен по содержанию.

1956

М.А. Алданов — B.A. Маклакову, 17 января 1956

17 января 1956

Дорогой Василий Алексеевич.

Очень виноват перед Вами, пропустил день Ваших имении. Пожалуйста, не сердитесь. Вспомнил только сегодня. Шлем Вам и Марье Алексеевне сердечные поздравления и лучшие пожелания, заодно поздравляем и с Новым Годом.

Книги Вышеславцева я не читал и не знал, что в ней есть лестное упоминание о моих «Истоках»[1884]. Искренно Вас благодарю за то, что выписали. Я не разобрал нескольких слов, это не так важно. Спасибо и за Ваши слова об этом моем романе.

А вот если попадется Вам мой отрывок в новогоднем номере «Нового Русского Слова»[1885], то, пожалуйста, примите во внимание, что он весь сплошь состоит на этот раз из опечаток, и среди них много чрезвычайно мне неприятных, вроде «пищала Крупская» вместо написанного у меня: «сказала Крупская»!!! Газета ведь автору корректуры не посылает, а ее собственная часто очень плоха, чтобы не сказать больше.

Чеховское издательство, напротив, охотно посылало корректуры мне. Как Вы, наверное, знаете, оно уже официально объявило в газетах, что закрывается, так как не получило больше денег. Слышал я, что, по той же причине, не прочен и «Новый Журнал». Все рассыпается в нашей эмигрантской культуре.

Удручен я и результатом выборов во Франции. К моему изумлению, французские газеты не очень унывают, иностранные относятся к этому результату гораздо пессимистичнее. Я очень люблю Францию, но никак не ее политических деятелей: ни одного крупного человека. А теперь даже не вижу, что мог бы сделать и крупный человек, если б он оказался.

Пишут мне, что Стэнфордский университет предложил Керенскому — на хороших условиях оплаты — написать книгу обо всем, что произошло в России со времени революции[1886] и что будто бы А.Ф. согласен -и намерен отойти от своей политической работы (этого, разумеется, университет никак от него не требует).

Примите лучшие пожелания и самый сердечный привет.

Ваш М. Алданов

Машинопись. Подлинник.

HIA. 2-25.

B.A. Маклаков — M.A. Алданову, нe ранее 17 и не позднее 31 января 1956

[He ранее 17 и не позднее 31 января 1956[1887]]

Дорогой Марк Александрович!

Новогодний № Нов. Рус. Слова до меня еще не дошел; учту Ваше предупреждение.

От Кер. получил письмо, что план со Станф[ордским] Ун[иверситетом] уже решенное дело и в Феврале начинается его работа. Едва ли можно жалеть, что ради этого он бросает политику; политика эмиграции в данных условиях нашего существования и бессилия ни к чему доброму не приведет и не даст удовлетворения. Писание же воспоминаний, в кот. должна быть форма, т. е. рассказ о том, что происходило в России в эти годы, и интересно, и, м. б., полезно. У А.Ф. есть для этого благоприятные данные: его прошлая роль и, несмотря на нее, его молодость. Но для него есть и специальные трудности. Ему поневоле придется много говорить о себе, и тогда трудно быть объективным, даже без желания «оправдаться» или «рисоваться». Ведь эта его роль, кот. ему навязалась, все же загадка. Я признаю его многие хорошие и привлекательные стороны, но не могу себе объяснить того поклонения, кот. первое время он во всех вызывал. А и «обходить» и ставить этот вопрос — именно для него невозможно.

Но как характерно, что сейчас такая тяга к писанию воспоминаний? Начал читать Милюковские[1888]; поначалу кажется мне малоинтересно; очевидно, описание детства и юности — не по нему. Жду с интересом Воспоминания Кусковой. Мне прислала Родичева 1-ю книжку «политических еженедельников» — под заглавием «Без Заглавия». Она — Кускова, издательница, а редактор Прокопович[1889]. И еще интересно все, что издают о той же эпохе — 1905 г. — Советские авторы. Опять я был в «Доме книги», и у меня разболелись глаза. Видел там альбом, рисунки с портретов этой эпохи: «знакомые все лица». Видел, правда, только мельком, и не запомнил даже, был ли там связный текст или только «надерганы» легенды к рисункам. Но мне кажется, что написать историю этой эпохи — можно только в виде сборника, а не единолично автором. В ней слишком много разнообразного содержания, и потому противоречивые суждения.