Права нации. Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России

Перспективы объединения посредством Всероссийского еврейского съезда выглядели многообещающе, однако разногласия между двумя крупнейшими партиями — Бундом и сионистами — едва не похоронили весь проект создания автономного представительского органа российского еврейства. Бундовцы, прежде отвергавшие идею национального собрания, согласились участвовать во Всероссийском еврейском съезде, но съезд виделся им лишь как необязывающий консультативный орган, и они заявляли, что все решения о национальной автономии должны окончательно приниматься Всероссийским учредительным собранием. В то время как фолкисты стремились наделить Всероссийский еврейский съезд конкретными полномочиями, бундовцы и сионисты препирались по палестинскому вопросу и спорили о его роли в будущем российского еврейства. Крейнину пришлось взять на себя роль посредника между партиями — не только сионистами и бундовцами, но и «Поалей Цион» и малыми сионистскими рабочими партиями, — чтобы достичь консенсуса в вопросе организации съезда и даже предварительной конференции, призванной разработать правила и порядок выборов[822]. В течение лета Дубнов раз за разом заявлял, что вот сейчас навсегда уйдет из политики, но все же участвовал в обсуждении формы будущего съезда, в основном ругая Бунд и сионистов за неспособность или нежелание сотрудничать друг с другом. Дубнов считал, что межпартийная борьба усиливается оттого, что эти партии, по его мнению, не представляли большинство российского еврейства. Взамен он предлагал то, что казалось ему более демократичным механизмом: чтобы три четверти делегатов съезда избирались непартийными группами или по крайней мере чтобы они не принадлежали к так называемым «интеллигентским партиям»[823].

К июню группа в составе трех еврейских депутатов Четвертой думы и двадцати шести представителей различных еврейских партий и организаций, а также исполнительный комитет, в который в основном входили фолкисты, выработали формулу для выборов на предварительную конференцию: все города с населением более 50 000 евреев выдвигали по четыре делегата от еврейских партий и общественных организаций, за исключением Бунда и Фарейникте[824]. Две эти социалистические партии получили право выдвигать отдельно по одному делегату от каждого города, где у них было больше 300 членов[825]. Вместо того чтобы учесть интересы провинции, организаторы, по сути, лишили права голоса несоциалистов из городов с менее чем пятидесятитысячным еврейским населением, однако это было сделано для скорейшего созыва конференции (менее чем через месяц). Весьма примечательно, что ответственные за созыв предварительной конференции сделали все, чтобы достичь компромисса и обеспечить представительство социалистических партий, в то время как те практически не участвовали в работе еврейских общин.

Из докладов предварительной конференции, начавшейся 18 июля 1917 года, видно, что фолкисты и общинные активисты, которым принадлежала идея съезда, сильнее стремились к учреждению объединяющих институтов еврейской автономии, чем представители других групп, использовавшие эти институты для идеологической борьбы в обществе. Крейнин произнес вступительную речь, в которой выразил надежду, что конференция станет основой для осуществления того, что он назвал «нашим национальным идеалом, нашей национальной автономией»[826]. Крейнин заявил, что конференция представляет большинство еврейских политических групп и партий, а значит, и большинство евреев, и призвал расширить ее программу, чтобы найти отклик у всего еврейского народа[827]. Но все же отношения между сионистами, Бундом и либералами под предводительством Слиозберга оставляли желать лучшего — и это ставило созыв съезда на грань провала. Очевидно, что у этих трех сил представления о потребностях еврейского народа существенно различались, и Крейнину в итоге удалось добиться компромисса ценой больших усилий.

Крейнин поставил перед будущим Всероссийским еврейским съездом четыре задачи, которые были приняты делегатами предварительной конференции: 1) разработать принципы и структуру еврейской автономии и национального самоуправления евреев в России; 2) сформулировать общегосударственные гарантии национальных прав еврейского меньшинства, чтобы требовать их от правительства; 3) определить переходные формы общинной организации российского еврейства; 4) обсудить права евреев в других странах[828].