Права нации. Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России

Мы не можем определить, было ли еврейское голосование признаком «этнического самосознания» или «политического национализма», но мы должны учитывать, что, возможно, и в этом случае отразившийся в голосовании рост еврейских национальных чувств попросту указывал на то, что евреи предпочитали голосовать за кандидатов, говоривших на их родном языке и защищавших их местные интересы, — и это предпочтение усиливалось благодаря тому, что другие партии прочно ассоциировались с другими народами. Высказывалось мнение, что развитие еврейского национализма в последние годы Российской империи было обусловлено недовольством еврейских рабочих ухудшающимся экономическим положением по сравнению с неевреями, отчего усиливались, сливаясь воедино, и классовое, и национальное самосознание[881]. Как бы то ни было, в 1917 году евреи голосовали за еврейские партии. Например, Полтавская губерния была, пожалуй, самой украинской из всех украинских губерний, это была цитадель украинского автономизма, и город Полтава был единственным украинским городом, в котором украинцы составляли большинство населения (остальное население примерно поровну составляли русские и евреи)[882]. В этой ситуации 20 % евреев получили бы наибольшую выгоду, если бы объединились с 20 % русских (как это происходило в прежние годы при голосовании за кадетов). Однако на этих выборах евреи (как, впрочем, и неевреи) могли проголосовать и за одну из пяти еврейских партий и вдобавок за коалицию Бунда с меньшевиками и польскими социал-демократами. Результаты говорят за себя: кадеты и коалиция Еврейского национального избирательного комитета с Еврейской народной партией получили число голосов, равное соответственно долям русских и евреев среди горожан[883]. Иными словами, евреи проголосовали за несоциалистическую еврейскую коалицию, русские — за кадетов, и ни одна из партий не смогла выиграть выборы.

Ряд свидетельств указывает и на преемственность опыта прежних избирательных кампаний, и на перемены по сравнению с прошлыми годами. На думских выборах евреям удавалось успешно проводить своих кандидатов только в тех округах, где совпадали национальный, классовый и партийный интересы, потому что там они могли объединяться с русскими либералами, поддерживая кадетов, для защиты общих интересов[884]. В 1917 году эта ситуация, как правило, сохранялась, однако евреи стремились дистанцироваться от сотрудничества с кадетами и как минимум избрать депутатов, которые активнее будут защищать их гражданские и национальные права. Поэтому голосование евреев удивило даже тогдашних наблюдателей. Авраам Ревуцкий, видный член «Поалей Цион», короткое время бывший министром по еврейским делам в независимой Украинской народной республике, ошибочно утверждал, что «еврейская городская буржуазия», как и еврейская интеллигенция, «воспринимала украинское движение как серьезную угрозу своим интересам и отчаянно сопротивлялась всему, что они достигли [в ходе Февральской революции]. Реальная возможность ассимилироваться в господствующую русскую культуру была для них важнее абстрактных идей»[885]. На самом же деле еврейское голосование на Украине не подтверждает этот тезис.