Права нации. Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России

При анализе итогов выборов в Учредительное собрание по округам, где в Первую думу были избраны депутаты-евреи, видно, в какой степени поддержка евреев перешла от кадетов к еврейским коалициям. Во всех оставшихся на территории России к ноябрю 1917 года округах, где в Первую думу некогда были избраны евреи-кадеты, теперь несоциалистические еврейские национальные коалиции обошли кадетов с большим отрывом[866]. В Минске, где в Первую думу был избран кадет и активный сионист Семен Розенбаум, при выборах в Учредительное собрание Еврейский национальный избирательный комитет получил в шесть раз больше голосов, чем кадеты. В Витебске, где в Первую думу от кадетов прошел сионист Григорий Брук, в 1917 году тот же Брук баллотировался от Еврейского национального избирательного комитета и набрал втрое больше голосов, чем кадеты. Понятно, что в регионах, где у сионистов была традиционно высокая поддержка и где сионисты уже избирались в Думу в прошлые годы, вышедшие из кадетской партии сионисты и еврейские националисты по-прежнему лидировали с огромным отрывом. Однако в таких округах, как Киев, где в 1906 году в Думу было избрано двое евреев, которые не были националистами (кадет и трудовик), в 1917 году Еврейский блок набрал более 90 000 голосов.

Хотя сионистская критика кадетов усиливалась с каждыми думскими выборами, сионисты не сталкивались с кадетами напрямую в пределах «черты оседлости», поскольку — с учетом системы двухступенчатых выборов — их поддержка в собраниях выборщиков (избиравших депутатов Думы) была необходима любому еврейскому кандидату в депутаты[867]. Система прямых выборов во Всероссийское учредительное собрание, напротив, развязала руки сионистам и всем еврейским националистам[868]. Поэтому в районах с большой долей евреев формирование отдельного избирательного списка еврейских националистов вело к расколу среди кадетов, а уходящие из кадетской партии евреи уводили и своих избирателей. Результаты выборов в муниципальные думы показывают ту же тенденцию. В Минске еврейский несоциалистический блок набрал шестнадцать мест в городской думе, а кадеты — три[869]. Многим россиянам, в том числе евреям, голосование за кадетов казалось последней возможностью предотвратить общественно-политический распад[870]. Однако тем евреям, которые голосовали за национальные коалиции, важнее было прямое представительство их интересов.

Если окинуть взглядом общественное мнение в целом, то во многих избирательных кампаниях виден триумф двух идей — автономизма и сионизма. Сионисты могли преуспеть в пропаганде еврейского самоуправления без всякого упоминания сионизма, потому что они были одновременно сионистами и автономистами. Во многих местах сионисты намеренно скрывали свои отличия от автономистов. Например, при выборах в новой демократически избранной московской общине сионисты заявили, что их партия придерживается национализма диаспоры, используя аргументы Дубнова об исторической основе такого национализма. Первый пункт в программе московских сионистов гласил: «В общине сионисты видят исторический институт еврейского самоуправления, воплощающий в жизни диаспоры идею национального единства и сплочения всех сил нации вокруг ее повседневных и исторических интересов»[871]. Один сионист, выступая в мае 1917 года за организацию общин по всей России, даже подчеркнул приверженность автономии в сионистском движении, заявив, что, в то время как другие партии отвергли идею самоуправления как «реакционную» и «фантастическую», сионисты, напротив, «признали общину родным делом народа, последним остатком нашей национальной независимости, носительницей идеи самобытности нашего национального существования и той прочной основой, на которой мы должны стоять в борьбе за национальную автономию в странах диаспоры»[872]. Некоторые сионисты не просто приветствовали автономизм, но и восхваляли свою роль в его развитии.

Еврейское общественное мнение в полиэтнических городах