Права нации. Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России

В конце марта 1907 года внутри Союза для достижения полноправия выделилось пять самостоятельных объединений: Еврейская народная группа, сионистская организация, Еврейская народная партия, Еврейская демократическая группа, также сформировалось внепартийное объединение, однако ни одно из них не выступало за упразднение Союза[333]. При изначально слабой связи между еврейскими партиями новая форма организации довольно скоро обнаружила свою несостоятельность, и в апреле того же года Центральный комитет вынужден был признать, что Союз парализован противоречиями между стратегиями и целями групп, из которых он состоит, и ему все труднее осуществлять свою главную задачу — пробуждать еврейское национальное самосознание и защищать национальные интересы[334]. 16 мая 1907 года отдельные группы договорились о сотрудничестве, но уже не в рамках Союза. Как писал Дубнов, «Союз сгорел после двух лет существования — года процветания и года упадка»[335].

На состоявшейся в 1906 году Гельсингфорсской конференции российские сионисты приняли программу Gegenwartsarbeit — «текущей работы» — и решили идти на выборы самостоятельно. Дубнов обвинил их в распаде Союза: он считал, что они присвоили его автономистскую программу и требования национальной автономии в диаспоре. Однако очевидно, что напор, с каким он отстаивал создание еврейской национальной фракции, стал причиной не менее глубоких расхождений, и в конечном счете именно эти противоречия раскололи Союз. Либеральные лидеры кадетов, прежде всего Максим Винавер, равно как и другие избранные в Думу противники национализма (среди них журналист Григорий Иоллос и юрист Моисей Острогорский), разделяли содержащиеся в программе Союза требования национальной автономии. И все же войти в националистическую парламентскую фракцию вместе с социалистами и сионистами и добиваться еврейских национальных прав с той же решимостью, с какой либералы защищали гражданские права, — на такой шаг непреклонные интеграционисты готовы не были[336]. Судя по всему, Дубнов хотел, чтобы Союз служил цели, категорически неприемлемой для многих его членов, чтобы он стал ядром объединенной националистической партии, представляющей еврейские интересы. Еще до распада Союза для достижения полноправия входящие в него националисты выступили с идеей создания новой внепартийной группы — Еврейского национального (народного) союза, призванного бороться прежде всего за гражданские права и добиваться национальной автономии[337]. Это начинание поддержала только дубновская фракция; другие группы были более привержены собственной идеологии, нежели идее многопартийного Союза. Кроме того, единая политическая группа, представляющая весь сложный спектр еврейской политики, скорее годилась для пропаганды и лоббирования (в еврейской среде и в отношениях с государством) национальных интересов, чем для подготовки к выборам и участия в них.

После распада Союза для достижения полноправия Дубнов, общинный активист Меир Крейнин (1866–1939) и другие автономисты создают Еврейскую народную партию (Идише Фолкспартей), главной задачей которой была объявлена борьба за признание национального и гражданского равноправия евреев в рамках конституционного государства. В отличие от представителей других партий создатели Фолкспартей (дубновцы, которых с этого времени называли фолкистами) были менее склонны распускать Союз, поскольку он, по крайней мере, был сложившейся структурой, готовой участвовать в общей политической борьбе; к тому же Дубнову удалось закрепить в программе Союза основополагающие принципы своей идеологии. Однако другим членам Союза его распад был определенно выгоден. Стоявших у истоков организации Винавера, Слиозберга и их единомышленников явно раздражали чрезмерно напористые националисты[338]. Сионисты, в свою очередь, были убеждены, что их идеи гораздо ближе и понятнее «простому еврейскому народу», чем программа Союза. Хотя поначалу Дубнов полагал, что идеология новой Фолкспартей привлечет центристов, некоторое время спустя он понял, что его программа может быть осуществлена только при объединении разных еврейских политических сил. Еще с ноября 1901 года он неоднократно призывал создать единый еврейский националистический фронт, в который бы вошли как сионисты, так и те, кто не разделяет их воззрений. Примером для него служили национально-политические движения других меньшинств, прежде всего поляков, финнов и прибалтийских народов. Дубнов считал, что национально мыслящие политики способны преодолевать идеологические разногласия ради общих целей[339].