Правда

– Да брось, – улыбнулся Ваймс. – Зачем нам это? Разве помогать Страже – не долг каждого гражданина?

– Не знаю. Знаю, что Стража так считает. Но никогда не видел, чтобы это было где-то записано, – сказал Уильям. – С другой стороны, я не знал и о том, что Стража имеет право шпионить за невиновными людьми.

Улыбка застыла.

– Это было для твоего же блага, – прорычал Ваймс.

– Вот уж не знал, что это ваша работа – решать, что для меня будет благом.

На этот раз Ваймс заслужил небольшой приз.

– Я тоже не люблю плясать под чужую дудку, – сказал он. – Но у меня есть причины думать, что ты утаиваешь сведения о серьезном преступлении, а это тоже преступление. Это противозаконно.

– Господин Кривс что-нибудь придумает. Готов поспорить, что прецеденты уже бывали. Он зароется на сотни лет назад. Патриции всегда придавали прецедентам большое значение. Господин Кривс будет копать и копать. Годами, если потребуется. Вот как он стал тем, кто он есть сейчас, – докапываясь.

Ваймс склонился к нему.

– Только между нами, не для ушей твоего блокнота, – прошептал он. – Господин Кривс – хитроумный мертвый ублюдок, который может наш закон, уж какой есть, крендельком свернуть.

– Ага, – согласился Уильям. – И он будет меня защищать. Я гарантирую это.

– Да с чего господину Кривсу за тебя выступать? – спросил Ваймс, пристально глядя на Уильяма.

Уильям ответил ему точно таким же взглядом. Это правда, подумал он. Я – сын своего отца. Все, что мне нужно сделать, – воспользоваться этим.

– С того, что у него обостренное чувство справедливости? – предположил он. – Так что, вы пошлете за ним гонца? А то ведь, если вы этого не сделаете, вам придется меня отпустить.

Не отрывая взгляда от Уильяма, Ваймс потянулся и взял с подставки на столе говорильную трубку. Посвистел в нее и приложил к уху. Из нее донесся такой звук, будто на другом конце водосточной трубы умоляла о пощаде мышь.

– Ята випси пойтл свуп?

Ваймс поднес трубку к губам:

– Сержант, пришли кого-нибудь отвести господина де Словва в камеру, хорошо?

– Свидл ямямвипвипвип?

Ваймс вздохнул и вернул трубку на место. Потом встал и открыл дверь.

– Фред, пришли кого-нибудь отвести господина де Словва в камеру, хорошо? – заорал он. И, глядя на Уильяма, добавил: – Пока что назовем это задержанием с целью защиты.

– Защиты от кого?

– Ну, лично меня одолевает невыносимое желание двинуть тебе по уху, – сказал Ваймс. – Подозреваю, что есть и другие, у которых с самоконтролем не так хорошо.

В камере оказалось не так уж и плохо. Койка была удобной. Стены пестрели надписями, и Уильям убивал время, исправляя ошибки.

Дверь снова открылась. Констебль с каменным лицом сопроводил Уильяма обратно в кабинет Ваймса.

Внутри был господин Кривс. Он бесстрастно кивнул Уильяму. Перед командующим Ваймсом лежала маленькая, но солидная стопка бумаг, и вид у него был поверженный.

– Полагаю, господин де Словв может быть свободен, – сказал господин Кривс.

Ваймс пожал плечами.

– Удивительно, что ты не требуешь, чтобы я вручил ему золотую медаль и цветную почетную грамоту вдобавок. Но я устанавливаю залог размером в тыся…

– А? – переспросил господин Кривс, воздев серый палец.

Ваймс насупился.

– Размером в сот…

– А?

Ваймс фыркнул и залез в карман. Он бросил Уильяму доллар.

– Вот, – с впечатляющим сарказмом сказал он. – И если завтра в десять ты не окажешься перед патрицием, тебе придется его вернуть. Доволен? – спросил он у Кривса.

– Перед которым патрицием? – уточнил Уильям.

– Спасибо тебе за этот остроумный ответ, – сказал Ваймс. – Просто приди во дворец.

Выходя в ночь со своим новым клиентом, господин Кривс молчал, но спустя какое-то время заговорил:

– Я подал иск об exeo carco cim nihil pretii на основании olfacere violarum и sini plenis piscis. Завтра я заявлю, что вы ab hamo, а в случае, если это не сработает, я…

– На основании запаха фиалок и полных карманов рыбы? – переспросил Уильям, который мысленно переводил с лататинского.

– Этот термин основан на деле шестивековой давности, когда подзащитный успешно оправдал себя, заявив, что, хоть он и столкнул потерпевшего в озеро, тот выплыл на сушу с полными карманами рыбы, а значит, получил от этого выгоду, – внятно разъяснил господин Кривс. – В любом случае я заявлю, что если утаивать информацию от Стражи – преступление, значит, в нем повинны все до одного жители города.

– Господин Кривс, я не желаю рассказывать о том, как и где получил эту информацию, – сказал Уильям. – Но если мне придется, я расскажуобо всем.

Лицо адвоката озарял свет далекого фонаря над дверью штаб-квартиры Стражи. Кривс казался больным.

– Вы действительно верите, что у тех двоих были… сообщники? – спросил он.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил Уильям. – Скажем так, это подтверждается… записью.

В этот момент ему было почти жаль адвоката. Но именно что почти.