Правда

– В этом городе? Да нам стражников не хватит, чтобы с очередью управиться. Ты просто осторожнее с тем, что пишешь, вот и все.

Оба стражника ушли прочь; Моркоу тускло улыбнулся Уильяму на прощание.

Уильям аккуратно смел Отто в кучу двумя листками из блокнота и пересыпал его в сумку, в которой вампир носил свое оборудование.

Потом он осознал, что остался один – Отто в данный момент можно было не учитывать – во дворце, в котором находился с разрешения командующего Ваймса – если, конечно, слова «кухня вон там» можно считать разрешением. Но Уильям хорошо умел обращаться со словами. Он всегда говорил правду. Был ли он при этом честен – другой вопрос.

Он поднял сумку и отыскал путь к черной лестнице и кухне, из которой доносились голоса.

Повара бродили по кухне с озадаченным видом людей, у которых закончилась работа, но которым тем не менее все равно за нее платят. Уильям бочком подобрался к служанке, рыдавшей в грязный носовой платок.

– Простите, мисс, не одолжите ли вы мне каплю крови… Да, возможно, сейчас не лучший момент, – нервно добавил он, когда она с визгом сбежала.

– Эй, ты что там сказал нашей Рене? – осведомился кряжистый мужчина, отставив противень с горячими лепешками.

– А вы пекарь? – спросил Уильям.

Мужчина озадаченно на него посмотрел.

– А на кого я похож?

– Я вижу, на кого вы похожи, – сказал Уильям. И заработал еще один взгляд, в котором на этот раз была щепотка уважения. – Но все равно спрашиваю, – добавил он.

– Я, так уж получилось, мясник, – сказал мужчина. – Острый у тебя глаз. Пекарь заболел. А ты кто такой, что вопросы тут мне задаешь?

– Меня направил сюда командующий Ваймс, – сказал Уильям. Его поражало то, с какой легкостью правда становилась чем-то очень близким ко лжи, когда подавалась в правильном свете. Он открыл блокнот. – Я из «Правды». Скажите, вы…

– Что, из листка? – спросил мясник.

– Да. Скажите, вы…

– Ха! С зимой-то вы маху дали, да. Надо было написать, что в году Муравья была самая худшая. Меня надо было спросить. Я-то бы все как на духу сказал.

– А вы?..

– Сидни Клэнси и Сын, тридцать девять лет, Свиной проезд, одиннадцать, поставщики наилучшего мяса для собак и кошек знатных господ… А ты почему не записываешь?

– Лорд Витинари ест корм для животных?

– Судя по тому, что я слышал, он вообще почти ничего не ест. Нет, я поставляю мясо его песику. Отличное мясо. Отборное. Мы, на Свином проезде, одиннадцать, торгуем только самым лучшим и открыты каждый день с шести утра до середины…

– Ах, его псу. Понятно, – сказал Уильям. – Э-э.

Он оглядел кухонную толчею. Возможно, кто-то из этих людей мог бы рассказать ему что-нибудь важное, а он тратит время на торговца собачьей едой. Однако…

– А вы не дадите мне маленький кусочек мяса? – спросил он.

– Это для листка?

– Ага. Что-то вроде. В некотором смысле.

Уильям нашел тихую нишу вдали от общей сумятицы и осторожно уронил одну-единственную каплю крови из кусочка мяса на маленькую серую кучку.

Прах грибовидным облаком поднялся в воздух, обратился массой разноцветных искорок, обратившейся Отто Шриком.

– Ну как, получилось? – сказал он. – О…

– Думаю, картинка вам ясна, – сказал Уильям. – Э, ваш фрак…

Кусок рукава вампира приобрел цвет и текстуру ковровой дорожки, укрывавшей лестницу главного зала, – довольно унылый красно-синий узор.

– Это пыль с ковра примешалась, – объяснил Отто. – Не беспокойтесь. Такое все время случается. – Он понюхал рукав. – Отборный стейк? Благодарю!

– Это был собачий корм, – объяснил Уильям Честнейший.

– Зобачий корм?

– Да. Берите вещи и идите за мной.

– Зобачий корм?

– Вы же сами сказали, что это отборный стейк. Лорд Витинари балует своего пса. И вообще, нечего жаловаться. Если это обычное дело – значит, надо носить с собой аварийный пузырек с кровью! Иначе люди будут пользоваться тем, что найдут!

– Да, конечно, все хорошо, спасибо и на том, – пробубнил вампир, волочась за ним следом. – Зобачий корм, зобачий корм, о горе мне… А куда мы теперь направляемся?

– В Продолговатый кабинет, посмотреть, где случилось нападение, – ответил Уильям. – Надеюсь, его не охраняет кто-нибудь сообразительный.

– Мы обязательно угодим в большие неприятности.

– Почему? – спросил Уильям. Ему в голову приходила та же мысль, однако: почему? Дворец принадлежал городу – ну, более или менее. Страже, скорее всего, не понравится, что он проберется в кабинет, однако Уильям костями чуял, что город не сможет нормально существовать, если будет основываться только на том, что нравится Страже. Ей бы понравилось, если бы все постоянно сидели дома, положив руки на стол – так, чтобы их было видно.

Дверь в Продолговатый кабинет была открыта. Охранял ее – если можно сказать «охранял» про человека, который привалился к стене и пялится на противоположную стену, – капрал Шноббс. Он тайком курил самокрутку.

– Ага, вот как раз тот человек, который мне нужен! – воскликнул Уильям. Это была чистая правда. Шнобби оказался для него подарком судьбы.

Самокрутка волшебным образом испарилась.

– Кто, я? – просипел Шноббс; из ушей его поползли завитушки дыма.