Правда

Гарри-Король взрастил свое богатство, взяв за основу старую поговорку: «Не запачкаешься – не заработаешь». На человеческих отходах можно было сделать много денег. В особенности на тех, которые были человеческими в прямом смысле.

Фундамент его состояния был заложен, когда Гарри начал оставлять пустые ведра на разнообразных постоялых дворах в центре города – в первую очередь на тех, от которых к реке не вела канава. Когда ведра переполнялись, он за скромную плату их увозил. Это сделалось неотъемлемой частью жизни каждого хозяина гостиницы; заслышав в ночи скрип ведра, они переворачивались на другой бок, успокоенные осознанием, что один из работников Гарри-Мочи вносит свой скромный вклад в то, чтобы мир становился чуть менее вонючим.

Вопрос, что происходит с полными ведрами, в их головы не приходил, а вот Гарри-Королю была известна истина, которая могла послужить ключом к огромным богатствам: в мире очень мало вещей – даже отвратительных вещей, – которые нельзя использовать в какой-нибудь промышленности. Есть люди, которым не обойтись без огромного количества аммиака и селитры. Что не получится продать алхимикам – тем, весьма вероятно, заинтересуются фермеры. А уж если даже фермеры этого не захотят, то на свете нет ничего, ничего, каким бы оно ни было омерзительным, что нельзя продать кожевникам.

Гарри казался себе единственным в шахтерском поселке человеком, который в курсе, как выглядит золото.

От отдельных точек он перешел к целым улицам и начал расширять дело. В зажиточных кварталах хозяева домов платили ему – платили ему – за вывоз нечистот, примелькавшихся уже ведер, лошадиного навоза, мусорных баков и даже собачьего дерьма. Собачье дерьмо? Да они вообще представляют себе, сколько отваливают кожевники за отборное белое собачье дерьмо? Ему, считай, платили за вывоз мягких бриллиантов.

Гарри ничего не мог с этим поделать. Мир с ног сбивался, лишь бы всучить ему деньги. Кто-то где-то готов был заплатить ему за дохлую лошадь или две тонны креветок, чей срок годности вышел так давно, что его уже и в подзорную трубу не разглядишь, и что самое замечательное – кто-то другой при этом уже заплатил за то, чтобы Гарри эту дрянь увез. А если находилось что-то, чего не хотел покупать никто – даже производители кошачьего корма, даже кожевники, даже сам господин Достабль, – оставались еще его огромные компостные кучи, высившиеся за городом ниже по течению реки, в которых вулканический жар разложения создавал перегной («10 пенсов за мешок, мешок приносить с собой…») из всего, что туда сваливали, включая, по слухам, всяческих нечистых на руку дельцов, не сумевших удержаться у руля своих предприятий («…побалуйте свои георгины»).

А вот предприятия по переработке древесины и тряпок Гарри держал ближе к дому, как и огромные чаны, в которых хранилась золотистая основа его богатства, потому что это была единственная часть его бизнеса, которую соглашалась обсуждать его жена Эффи. Поговаривали, что именно она стояла за снятием украшавшей ворота на его двор и любимой народом вывески, которая гласила: «Г. Король – Тружусь, Пока Хватает Мочи (с 1961 г.)». Теперь там было написано: «Г. Король – Переработка Даров Природы».

Маленькую дверцу в огромных воротах открыл тролль. В том, что касалось найма нечеловеческих рас, Гарри был весьма прогрессивен, и одним из первых работодателей в городе взял к себе тролля. На органические субстанции у них нюха не было.

– Чаво?

– Я хотел бы поговорить с господином Королем.

– О чем?

– Я хотел бы приобрести у него крупную партию бумаги. Скажите, что пришел господин де Словв.

– Агась.

Дверца захлопнулась. Они стали ждать. Через несколько минут дверца снова открылась.

– Король примет вас, – провозгласил тролль.

Так Уильям и Доброгор ступили на двор человека, который, по слухам, складировал использованные бумажные носовые платки в ожидании дня, когда кто-нибудь откроет способ добывания серебра из козявок.

По обе стороны от ворот кидались на прутья своих дневных клеток громадные черные ротвейлеры. Все знали, что ночью Гарри выпускает их охранять двор. Он позаботился о том, чтобы все это знали. Так что какой-нибудь ночной злоумышленник должен был очень хорошо уметь находить общий язык с собаками, если не желал окончить свои дни в виде нескольких фунтов «Первосортного Дубильного Вещества (Белого)».

Свой кабинет Король Золотой Реки обустроил в двухэтажном, выходящем окнами на двор здании, откуда он мог созерцать курящиеся горы и резервуары своей империи.