Правда

– Если повезет с коллекционером – тыщи четыре, ять, долларов получите, – ответил господин Тюльпан. – А за пару могут и двенадцать тысяч дать. Кафедрон нынче в моде.

– Двенадцать тысяч! – выдохнул старик. В глазах его заблестел смертный грех.

– Или больше, – кивнул господин Тюльпан. – Прелестная, ять, вещица. Для меня огромная честь ее созерцать. – Он кисло покосился на господина Штыря. – А ты, ять, собирался ее использовать в качестве тупого орудия.

Он благоговейно установил подсвечник на стол и осторожно протер рукавом. А потом развернулся и обрушил свой кулачище на голову жреца, который со вздохом обмяк.

– А они его запихнули в ятский буфет, – сплюнул Тюльпан. – Позорище.

– Хочешь, заберем? – предложил господин Штырь, набивая сумку одеждой.

– Не, здешние барыги его на серебро переплавят, – ответил господин Тюльпан. – Меня, ять, совесть замучит. Давай найдем уже ятского пса и свалим с этой помойки, лады? Она меня, ять, вгоняет в уныние.

Уильям перевернулся на спину, проснулся и выпучил глаза в потолок.

Через две минуты госпожа Арканум спустилась в кухню, вооруженная лампой, сковородой и, что самое страшное, бигудями в волосах. Против этой комбинации устоял бы лишь взломщик с крепчайшим в мире желудком.

– Господин де Словв! Что вы здесь делаете? Полночь на дворе!

Уильям глянул на нее и продолжил разорять шкафчики.

– Прошу прощения, что уронил кастрюли, госпожа Арканум. Я оплачу любой ущерб. Да где же эти весы?

– Весы?

– Весы! Кухонные весы! Где они?

– Господин де Словв, я…

– Где чертовы весы, госпожа Арканум? – в отчаянии рявкнул Уильям.

– Господин де Словв! Как вам не стыдно?

– На чашу этих весов брошено будущее города, госпожа Арканум!

Оскорбленное выражение на лице госпожи Арканум медленно сменилось недоумением.

– Как, на чашу моих весов?

– Да! Да! Очень возможно, что ваших!

– Ну, э-э… они в кладовой, рядом с мешком муки. Что, всего города?

– Весьма вероятно! – Уильям запихнул тяжелые медные гирьки в карман и ощутил, как натянулся под их весом сюртук.

– Возьмите старый мешок из-под картошки, – посоветовала госпожа Арканум, взбудораженная тем, что творилось на ее кухне.

Уильям схватил мешок, покидал в него весы с гирьками и устремился к двери.

– Неужели и Университет с рекой тоже брошены на чашу? – нервно спросила хозяйка.

– Да! Вот именно!

Госпожа Арканум стиснула зубы.

– Вы ведь их потом как следует вымоете, правда? – спросила она у его удаляющейся спины.

Ближе к концу улицы Уильяму пришлось замедлиться. Большие железные кухонные весы с полным набором гирек нести оказалось нелегко.

Но ведь в этом-то и было дело, правда? В тяжести! Он бежал, и шел, и тащился через промозглую туманную ночь, пока не добрался до Блестящей улицы.

В здании «Инфо» до сих пор горели окна. Как поздно нужно ложиться, когда высасываешь новости из пальца, подумал Уильям. А вот я работаю с правдой. Тяжкой правдой.

Он барабанил в дверь редакции «Правды», пока ему не открыл один из гномов. Тот был поражен видом взмыленного Уильяма де Словва, который пронесся мимо него и водрузил на стол весы и гирьки.

– Пожалуйста, разбудите господина Доброгора. Нам нужно подготовить еще один выпуск! И выдайте мне десять долларов, пожалуйста.

Лишь Доброгор, выбравшийся из подвала в ночной рубашке и шлеме, смог разобраться, что происходит.

– Нет, десять долларов, – объяснял озадаченным гномам Уильям. – Десять монет номиналом один доллар. А не десять долларов вообще.

– Зачем?

– Чтобы понять, сколько будут весить семьдесят тысяч!

– Но у нас нет семидесяти тысяч!

– Слушайте, сгодится даже один доллар, – терпеливо сказал Уильям. – Но с десятью будет точнее, вот и все. А дальше я сам разберусь.

В конце концов десять монет были извлечены из гномьего сундука с деньгами и взвешены. Уильям открыл блокнот на чистой странице и погрузился в яростные вычисления. Гномы благоговейно наблюдали за ним, как будто он проводил алхимический опыт. Наконец он оторвался от расчетов, и глаза его осветились пламенем откровения.

– Это почти треть тонны, – сказал Уильям. – Вот сколько весят семьдесят тысяч долларов. Может, очень крепкая лошадь и поднимет их со всадником в придачу, но… Вы же видели Витинари, он на трость опирается. У него бы целая вечность ушла на то, чтобы лошадь навьючить, и даже если бы он успел скрыться – с таким грузом быстро ехать не получится. Ваймс должен был это понять. Он же говорил, что факты бредовые!

Доброгор занял позицию у кассы со шрифтом.

– Жду команды, шеф, – сказал он.

– Хорошо… – Уильям колебался. Факты он знал, но что из них вытекало?

– Э… Сначала заголовок: «Кто подставил лорда Витинари», а потом основной текст… э-э… – Уильям посмотрел, как рука Доброгора мечется между ящичками со шрифтом и подхватывает буквы. – А… э… «Городская Стража Анк-Морпорка пришла к выводу, что как минимум еще один человек был вовлечен в… в…»

– Стычку? – предложил Доброгор.

– Нет.

– Кавардак?