Правда

– «…в нападение, произошедшее во дворце во вторник ночью». – Уильям подождал, пока гном наберет предложение. Ему все проще было читать слова, рождающиеся в руках Доброгора, когда его пальцы перепрыгивали от ящичка к ящичку: м-о-ч-ь-ю…

– Вы «м» вместо «н» поставили, – сказал он.

– О, да. Прости. Продолжай.

– Э-э… «Улики указывают на то, что, вопреки изначальной версии, лорд Витинари не нападал на своего секретаря, а стал свидетелем этого преступления».

Рука летала над ящичками со шрифтом. «…э-т-о-г-о-пробел-п-р-е…»

Она остановилась.

– Ты уверен? – уточнил Доброгор.

– Нет, но эта теория не хуже любой другой, – ответил Уильям. – Ту лошадь навьючили не для бегства, а для того, чтобы ее обнаружили. У кого-то был план, но он не удался. Вот в этом я уверен. Так… новый абзац. «Найденная в конюшне лошадь была нагружена монетами общим весом в треть тонны, однако текущее состояние здоровья патриция…»

Один из гномов затопил печь. Другой принялся разбирать формы с текстом прошлого выпуска. Комната снова оживала.

– Получилось примерно восемь дюймов плюс заголовок, – сказал Доброгор, когда Уильям закончил. – Это встряхнет народ. Не хочешь чего-нибудь добавить? Госпожа Сахарисса что-то написала про бал у леди Силачии, и еще есть несколько заметок по мелочи.

Уильям зевнул. В последнее время ему никак не удавалось выспаться.

– Добавляйте, – согласился он.

– Ах да, уже когда ты ушел, принесли сообщение из Ланкра, – сказал гном. – За доставку пришлось еще пятьдесят пенсов отдать. Помнишь, ты днем туда вопрос отправлял? Насчет змей? – пояснил он, увидев абсолютно пустое лицо Уильяма.

Уильям взглянул на листок папиросной бумаги. Сообщение было записано аккуратным почерком оператора клик-башни. Пожалуй, за то недолгое время, что существовала эта новая технология, таких странных посланий с ее помощью еще не отправляли.

Король Веренс Ланкрский также усвоил, что клик-компании берут оплату пословно.

ЖЕНЩИНЫ ЛАНКРА НЕ ПВТ НЕ ИМЕЮТ ПРИВЫЧКИ ВЫНАШИВАТЬ ЗМЕЙ ТЧК В ЭТОМ МЕСЯЦЕ РОДИЛИСЬ УИЛЬЯМ ТКАЧ КОНСТАНЦИЯ КРОВЛЯ КАТАСТРОФА ВОЗЧИК ВСЕ С РУКАМИ НОГАМИ БЕЗ ЧЕШУИ КЛЫКОВ.

– Ха! Вот они и попались! – воскликнул Уильям. – Дайте мне пять минут, и я об этом напишу. Посмотрим, может ли меч правды повергнуть дракона лжи.

Боддони посмотрел на него добрым взглядом.

– Не ты ли говорил, что, пока правда надевает башмаки, ложь успевает обойти весь мир? – спросил он.

– Но это же правда.

– И что? Где ее башмаки?

Доброгор кивнул прочим гномам, которые непрерывно зевали.

– Возвращайтесь в постельку, ребята. Я сам все закончу.

Он дождался, пока гномы скроются в подвале. Потом присел, достал серебряную шкатулочку и открыл ее.

– Табачку? – предложил он, протянув табакерку Уильяму. – Лучшее, что вы, люди, изобрели. Уотсоновский Пламенный. Мозги прочищает мигом. Нет?

Уильям покачал головой.

– Зачем тебе все это, господин де Словв? – спросил Доброгор, втягивая каждой ноздрей по чудовищной понюшке табака.

– В смысле?

– Заметь, я не говорю, что мы не ценим того, что ты делаешь, – сказал Доброгор. – Это деньги приносит. Обычной-то работы с каждым днем все меньше. Похоже, все граверные мастерские печатью занялись. Мы просто открыли дорогу молодой шпане. И они нас в конце концов вытеснят. За ними – деньги. Не стану скрывать, кое-кто из моих парней поговаривает о том, чтобы продать печатню и вернуться на свинцовые рудники.

– Вы не можете так поступить!

– Видишь, какое дело, – сказал Доброгор. – Ты имеешь в виду, что не хочешь, чтобы мы так поступили. И я тебя понимаю. Но мы откладывали деньги. С нами все будет в порядке. Станок мы кому-нибудь сплавим. И вернемся домой с кое-какой прибылью. Мы ведь ради них все это затевали. Ради денег. А ты зачем этим занимаешься?

– Я? Чтобы…

Уильям осекся. Правда состояла в том, что он никогда не принимал решения чем-нибудь заниматься. Ни разу за всю свою жизнь. Просто одна случайность перетекла в другую – и теперь Уильяму приходилось кормить станок. Он ждал и сейчас. Ты работал, ты потчевал его, а через час станок снова был голоден, а тем временем во внешнем мире плоды твоих забот отправлялись в шестой бак на дворе Гарри-Мочи, и это было лишь начало их проблем. Неожиданно Уильям обзавелся нормальной профессией с рабочими часами – и тем не менее все, что он делал, было не прочнее за́мка на песке, построенного на пляже, где прилив не прекращается никогда.

– Я не знаю, – признался он. – Наверное, я занимаюсь этим потому, что не гожусь ни для чего иного. А теперь я не могу представить себя за какой-то другой работой.

– А я слыхал, что у твоей семьи куча денег.

– Господин Доброгор, я бесполезен. Меня учили быть бесполезным. От нас ждут только того, чтобы мы ошивались без дела, пока не начнется война, потом совершили какой-нибудь очень глупый подвиг и погибли. Дело нашей семьи – охранять. В основном идеалы.

– Похоже, с родней ты не в ладах.