Правда

– Послушайте, я не хочу вам душу изливать, понятно? Мой отец – не очень приятный человек. Нарисовать картинку? Он не сильно любит меня, а я – его. Если уж на то пошло, он никого сильно не любит. Особенно гномов и троллей.

– Нет такого закона, который обязывает любить гномов и троллей, – заметил Доброгор.

– Да, но должен быть закон, запрещающий не любить их так, как он.

– Ага. Вот теперь ты нарисовал мне картинку.

– Может, слыхали термин «низшие расы»?

– А теперь еще и раскрасил.

– Он даже отказывается жить в Анк-Морпорке. Говорит, что город загрязнен.

– А он наблюдательный.

– Нет, я имею в виду…

– Да я понял, что ты имеешь в виду, – сказал Доброгор. – Случалось мне встречаться с такими людьми.

– Вы говорили, что все это было ради денег? Это правда?

Гном кивком указал на слитки свинца, аккуратно сложенные возле пресса.

– Мы хотели превратить свинец в золото, – сказал он. – Свинца у нас полно. А золото не помешало бы.

Уильям вздохнул.

– Мой отец говорил, что гномы только о золоте и думают.

– Как-то так, да. – Гном взял еще одну понюшку табака. – Но вот в чем люди ошибаются… понимаешь, если человек думает только о золоте, то он – скряга. А если гном думает только о золоте, то он – просто гном. Есть разница. Как там вы называете черных людей, которые живут в Очудноземье?

– Я знаю, как мой отец их называет, – сказал Уильям. – Но я их зову «люди, которые живут в Очудноземье».

– Правда? Так вот, я слышал, что у них есть одно племя, в котором мужчина, прежде чем взять в жены женщину, должен убить леопарда и поднести ей его шкуру. И у нас то же самое. Чтобы сыграть свадьбу, гному нужно золото.

– В смысле… приданое? А я думал, что у гномов нет разницы между…

– Нет, нет, гномы, которые женятся, должны выкупить друг друга у своих родителей.

– Выкупить? – поразился Уильям. – Как вы можете торговать разумными существами?

– Вот видишь? Снова культурное недопонимание, парень. На то, чтобы вырастить юного гнома до брачного возраста, уходит много денег. Еда, одежда, кольчуга… С течением лет сумма набегает серьезная. Ее нужно возместить. В конце концов, другому гному достается ценное имущество. И возместить ее надо золотом. Это традиция. Ну, или драгоценными камнями. Они тоже сгодятся. Слышал, наверное, нашу поговорку «стоит своего веса в золоте»? Конечно, если гном работал на своих родителей, это вычитается из оплаты. А тому, кто женится поздно, родители, скорее всего, еще и задолжали кругленькую сумму – а что ты на меня так странно смотришь?..

– Просто у нас так не принято… – пробормотал Уильям.

Доброгор проницательно на него посмотрел.

– Да ладно? – спросил он. – Правда? А чем же вы тогда расплачиваетесь?

– Э-э… благодарностью, наверное, – сказал Уильям. Ему хотелось немедленно прекратить этот разговор. Он катился по слишком уж тонкому льду.

– И как же она рассчитывается?

– Ну… да, собственно, никак…

– И из-за этого не бывает никаких проблем?

– Иногда бывают.

– Ага. Ну, благодарность нам тоже знакома. Но наш способ означает, что молодожены начинают новую жизнь в состоянии… g’daraka… э, свободных, ничем не обремененных, новых гномов. И вот тогда родители могут преподнести им дорогой свадебный подарок – гораздо дороже приданого. Это сделка, заключенная из любви и уважения, – между гномом и гномом, а не между должником и кредитором… Хотя, должен сказать, человеческими словами этого не передать. Для нас это работает. Работает уже тысячи лет.

– Видимо, человеку такие отношения кажутся немного… холодными, – сказал Уильям.

Доброгор еще раз внимательно на него посмотрел.

– Ты имеешь в виду, в сравнении с теплыми и замечательными отношениями между людьми? – спросил он. – Можешь не отвечать. Так вот, мы с Боддони хотим вместе открыть рудник, а мы – гномы дорогие. Со свинцом мы обращаться умеем и решили, что за пару лет такой работы скопим нужную сумму.

– Вы женитесь?

– Собираемся, – сказал Доброгор.

– О… что ж, поздравляю, – пробормотал Уильям. Ему хватило ума не упоминать о том, что и Доброгор, и Боддони походят на миниатюрных воителей-варваров с длинными бородами. Так выглядели все верные традициям гномы 11.

Доброгор усмехнулся.

– Не беспокойся так сильно из-за своего отца, парень. Все меняются. Моя бабушка раньше думала, что люди – это такие лысые медведи. А потом перестала.

– И что заставило ее передумать?

– Подозреваю, что смерть.

Доброгор поднялся и похлопал Уильяма по плечу.

– Ну что, давай-ка доделывать листок. Начнем печатать, когда ребята проснутся.

Завтрак уже готовился, а госпожа Арканум уже поджидала Уильяма, когда тот вернулся домой. Губы ее превратились в тонкую линию, как бывает у людей, которые почуяли нереспектабельное поведение.

– Я требую объяснения того, что произошло этой ночью, – заявила она, – и еще – чтобы вы съехали в течение недели.

Уильям слишком устал, чтобы врать.

– Мне нужно было выяснить, сколько весят семьдесят тысяч долларов, – объяснил он.