Правда

– Это верно. Денег-то теперь больше стало, – поддакнул господин Упад.

– Но они же не все остаются здесь, – возразил господин Кривотолк. По крайней мере, это было правдой. «Отправка денег домой» была крупнейшей экспортной деятельностью в городе, и гномы в ней опережали всех. Но Уильям знал и то, что большая часть этих денег в город же и возвращалась, потому что гномы покупают только у самых лучших гномьих мастеров, а самые лучшие гномьи мастера почти все теперь работали в Анк-Морпорке. И тоже посылали деньги домой. Поток золота тек в обе стороны и замедлялся очень редко. Но городских Кривотолков это расстраивало.

Господин Длинношахт тихо взял свое вареное яйцо и поставил его в рюмку для яиц.

– В городе слишком много народу, – не унимался господин Кривотолк. – Ничего не имею против… пришлецов, видят боги, но Витинари позволил этому продолжаться слишком долго. Всем понятно, что нам нужен человек, готовый быть строже.

Послышался звон металла. Господин Длинношахт, не отрывая взгляда от яйца, потянулся вниз и достал из своей сумки маленький, но все же впечатляюще топороподобный топорик. Внимательно следя за яйцом, как будто оно могло сбежать, он медленно отклонился назад, на мгновение замер, а потом взмахнул топориком, прочертив в воздухе серебристую дугу.

Верхушка яйца бесшумно взлетела вверх, перевернулась в нескольких футах над тарелкой и приземлилась рядом с рюмкой.

Господин Длинношахт кивнул своим мыслям, а потом поднял взгляд на застывшие лица людей за столом.

– Прошу прощения? – сказал он. – Я не слышал, о чем идет речь.

На том, как выразилась бы Сахарисса, собрание и завершилось.

По пути на Блестящую улицу Уильям купил себе выпуск «Инфо» и не в первый уже раз задался вопросом, кто все это пишет. Выдумывать у них получалось лучше, чем у него, это уж точно. Однажды, когда в городе ничего интересного не происходило, он попытался сочинить несколько невинных абзацев и обнаружил, что это куда сложнее, чем кажется. Сколько бы Уильям ни пытался, ему мешали разум и здравый смысл. К тому же врать было Плохо.

Он мрачно отметил, что «Инфо» написала о говорящем псе. О, а вот об этом он раньше не слышал: кто-то увидел, как ночью между крышами Незримого Университета порхает какая-то странная фигура – «ПОЛУМОТЫЛЕК-ПОЛУЧЕЛОВЕК?» Уж скорее полувыдумка-полувранье.

Но вот что странно – если собравшийся за завтраком суд присяжных был показательным, значит, попытки опровергнуть такие вот россказни только подтверждали их правдивость. В конце концов, никто ведь не станет что-то отрицать, если это неправда, верно?

Уильям срезал путь через конюшни на Ручейном проезде. Как и Блестящая улица, Ручейный проезд существовал только для того, чтобы на него выходили тыльные стороны домов. В эту часть города забредали только по пути в места поинтереснее. Унылую улицу составляли склады с высокими окнами, развалившиеся сараи и, что важно, Извозчичий двор Хобсона.

Он был огромным, особенно с тех пор, как Хобсон осознал, что конюшни могут быть многоэтажными.

Уилли Хобсон был бизнесменом, похожим на Короля Золотой Реки; он точно так же нашел себе нишу, занял ее и расширил так, что в нее лавиной посыпались деньги. Многим горожанам время от времени требовалась лошадь, но места для того, чтобы ее держать, не было почти ни у кого. Нужна была конюшня, нужен был конюх, нужен был сеновал… А вот чтобы взять лошадь напрокат у Уилли, всего-то и требовалось что несколько долларов.

Многие держали у него и своих лошадей. Люди постоянно сновали туда-сюда. Кривоногие, похожие на гоблинов невысокие мужчины, которые заправляли извозчичьим двором, никогда никого не останавливали, если у них не возникало подозрений, что кто-то спрятал за пазухой коня.

Уильям оглядывал конюшни, когда из мрака денника послышался голос:

– Эй, приятель.

Уильям вгляделся в тень. На него смотрели несколько лошадей. Вокруг переводили с места на место других лошадей, слышались крики и обычный конюшенный шум – однако все это было вдалеке. А голос донесся из маленького омута зловещей тишины.

– У меня по квитанции еще два месяца без ограблений, – сообщил он темноте. – И могу я, кстати, пожаловаться, что бесплатный набор столовых приборов, похоже, был сделан из сплава свинца с лошадиным навозом?

– Я не вор, приятель, – сказали тени.

– А кто вы?

– Знаешь, как не нажить себе проблем со здоровьем?

– Э… да. Делать зарядку, регулярно питаться и хорошо высыпаться. – Уильям оглядел длинный ряд денников. – Но вы, видимо, имели в виду, знаю ли я, как нажить себе проблемы со здоровьем – в общем контексте тупых тяжелых предметов и острых лезвий. Так?

– Что-то вроде, да. Нет-нет, не дергайся. Стой там, где мне тебя видно, и ничего с тобой не случится.

Уильям обдумал эти слова.

– Да, но, если я встану там, где вам меня будет не видно, со мной ведь тоже ничего не случится.

Кто-то вздохнул.

– Слушай, давай сойдемся на… Нет! Не двигайся!

– Но вы сказали «сойдемся»…

– Просто не шевелись, заткни пасть и послушай, ладно?

– Хорошо.

– Я слыхал, что люди разыскивают одного пса, – сказал таинственный голос.