Правда

– Это отчет о ежегодном собрании Анк-Морпоркского Общества Любителей Клеточных Птиц, – сказала она. – Это обычные люди, которые ради забавы разводят канареек и прочих пернатых. Их председатель – мой сосед, поэтому он и дал мне этот отчет. Для него это важно! Но боги, как это скучно. Там одни сплошные Лучшие Представители Пород и еще мелкие изменения в правилах выставки попугаев, о которых они спорили два часа. Но люди, которые об этом спорили, большую часть дня рубят мясо или пилят дерево – в общем, ведут неприметные жизни, которыми заправляют другие, понимаете? Они не могут выбирать, кто будет править городом, зато могут сделать так, чтобы какаду не выставлялись в одном ряду с неразлучниками. Они в этом не виноваты. Так уж устроен мир. А почему вы сидите с открытым ртом?

Уильям закрыл рот.

– Хорошо, я понимаю…

– А мне кажется, что не понимаете, – повысила голос Сахарисса. – Я отыскала вас в «Книге пэров» Твурпа. Вашей семье ведь никогда не приходилось беспокоиться из-за мелочей, верно? Они как раз из тех, кто всем заправляет. Этот… листок для вас всего лишь хобби, так ведь? О, вы в него верите, я в этом не сомневаюсь, но, если он накроется койхреном, деньги у вас останутся. А у меня – нет. Так что, если листок можно удержать на плаву, заполняя его тем, что вы презрительно называете «старостями», я именно этим и буду заниматься.

– У меня нет денег! Я сам зарабатываю себе на жизнь!

– Да, но таков был ваш выбор! И вообще, аристократы не любят смотреть, как умирают с голоду другие важные птицы. Они находят им синекуру, за которую много платят…

Она замолчала, тяжело дыша, и убрала волосы с глаз. Потом посмотрела на него взглядом человека, который только что зажег фитиль и теперь гадает, не шире ли дуло с другого конца пушки, чем ему казалось.

Уильям открыл рот, начал подбирать слово и остановился. Попробовал снова. И наконец чуть хриплым голосом проговорил:

– Ты более-менее права…

– Следующим словом будет «но», я это чую, – сказала Сахарисса.

Уильям чувствовал, что за ними следит вся печатня.

– Да, это так…

– Ага!

– Но это крупное «но». Не возражаешь? Это важно! Кого-то должна заботить… большая правда. Чего Витинари почти не делает – так это не причиняет серьезного вреда. У нас бывали совершенно безумные и очень, очень жестокие правители. И было это не так уж и давно. Витинари, может, и «не очень хороший человек», но вот мне сегодня случилось завтракать с одним господином, который в роли правителя был бы гораздо хуже, а ведь таких, как он, очень много. И то, что происходит сейчас, неправильно. А что до твоих чертовых любителей попугаев – так если они не будут заботиться ни о чем, кроме тварей, которые чирикают в клетках, однажды у власти окажется такой человек, который их волнистых попугайчиков им в глотки позапихивает. Ты хочешь, чтобы такое случилось? Если мы не будем стараться, они останутся с дурацкими… россказнями о говорящих собаках и о том, как Эльфы Съели Моего Хомячка, так что не надо читать мне лекций о том, что важно, а что нет, поняла?

Они яростно уставились друг на друга.

– Не смейте так со мной разговаривать.

– Это ты не смей так со мной разговаривать.

– У нас в листке слишком мало рекламы. В «Инфо» размещают рекламу крупные Гильдии, – сказала Сахарисса. – Вот что удержит нас на плаву, а не рассуждения о том, сколько весит золото.

– И что ты предлагаешь мне с этим сделать?

– Придумайте, как нам привлечь больше рекламодателей!

– Это не моя работа! – заорал Уильям.

– Это способ сохранить вашу работу! А мы только и делаем, что по цене пенни за строчку печатаем объявления о продаже бандажей и мазей для спины!

– И что? Сто пенни – вот тебе и доллар!

– А вы, значит, хотите, чтобы нас прозвали «Анк-Морпоркской Подагрой»?

– Э… вы уж меня простите, но мы новый выпуск делать будем? – поинтересовался Доброгор. – Не то чтобы мы все это слушали без удовольствия, но работа с цветом займет много времени.

Уильям и Сахарисса огляделись. Они находились в центре всеобщего внимания.

– Послушайте, я понимаю, что это для вас очень важно, – приглушенным тоном сказала Сахарисса, – но всей этой… политикой должна заниматься Стража, а не мы. Это все, что я хочу сказать.

– Они зашли в тупик. Вот о чем мы с Ваймсом разговаривали.

Сахарисса уставилась на его каменное лицо. Потом перегнулась через стол и, к удивлению Уильяма, похлопала его по руке.

– Что ж, значит, чего-то вы добиваетесь.

– Ха!

– Может быть, они собираются помиловать Витинари именно потому, что опасаются вас.

– Ха! И вообще, кто такие «они»?

– Ну… вы знаете… они. Люди, которые всем заправляют. Они внимательно за всем следят. И, скорее всего, читают листок.

Уильям бледно улыбнулся.

– Завтра найдем побольше рекламодателей, – сказал он. – И нам определенно не помешают новые сотрудники. Э… Я пойду прогуляюсь, – добавил он. – Заодно принесу тебе ключ.

– Ключ?

– Тебе ведь нужно платье для бала?

– О. Да. Благодарю вас.