Правда

Господин Тюльпан начинал беспокоиться. Это для него было нехарактерно. Когда дело касалось беспокойства, он обычно был причиной, а не субъектом. Однако господин Штырь вел себя как-то странно, а поскольку именно господин Штырь в их тандеме отвечал за размышления, это вызывало некоторое беспокойство. Господин Тюльпан отлично мыслил долями секунды, при виде произведений искусства легко переключаясь на мышление столетиями, а вот на промежуточных дистанциях у него возникали проблемы. Для этого ему нужен был господин Штырь.

Но господин Штырь разговаривал сам с собой и беспрестанно пялился на тени.

– Ну что, сваливаем? – спросил господин Тюльпан в надежде как-то подтолкнуть события. – Оплату, ять, мы получили, и даже, ять, с большой надбавкой, так чего нам, ять, тут ошиваться?

А еще его беспокоило то, как господин Штырь повел себя с тем ятским адвокатишкой. Это было совсем не в его духе – навести на кого-то оружие, а потом не выстрелить. Новая Контора не промышляла угрозами. Она сама по себе была угрозой. А вся эта ятская болтовня про «сегодня я дам тебе пожить»… так дилетанты работают.

– Сваливаем, я спрашива…

– Как по-твоему, Тюльпан, что случается с людьми после смерти?

Господин Тюльпан был поражен.

– Это что, ять, за вопрос такой? Ты сам знаешь, что случается!

– Знаю?

– Ну да. Помнишь, ять, как нам пришлось бросить того парня в сарае, а закопать его мы смогли только через неделю? Помнишь, как он…

– Я не про тела говорю!

– А. Про религию, типа?

– Да!

– Я, ять, о такой фигне не беспокоюсь.

– Никогда?

– Ни разу, ять, даже не задумывался. У меня картофелина есть.

Господин Тюльпан обнаружил, что последние несколько футов прошагал в одиночестве, потому что господин Штырь встал как вкопанный.

– Картофелина?

– О да. На шнурке. – Господин Тюльпан похлопал себя по необъятной груди.

– И это твоя религия?

– Ну да. Если, когда умираешь, у тебя при себе картофелина, то все будет хорошо.

– Это что же за религия такая?

– А не знаю. Я с тех пор, как из деревни ушел, ее не встречал. А тогда я еще мальчишкой был. Это как с богами, сечешь? В детстве тебе говорят: «Вот это вот Бог». А потом ты вырастаешь и обнаруживаешь, что ятских богов – миллионы. Вот и с религиями так же.

– Значит, если иметь при себе картофелину, когда умираешь, все будет хорошо?

– Ага. Тебе позволят вернуться назад и прожить еще одну жизнь.

– Даже если… – господин Штырь сглотнул, потому что забрел на территорию, прежде не обозначенную на его внутренних картах, – …если ты совершал поступки, которые другим людям могут показаться плохими?

– Это типа рубил людишек на кусочки, ять, и сталкивал с обрывов?

– Да, что-то в этом роде…

Господин Тюльпан шмыгнул, отчего его нос замигал.

– Ну-у, все будет нормально, если, ять, ты об этом очень сильно сожалеешь.

Господин Штырь был потрясен, хоть и немного сомневался. Но он чувствовал, как его преследует… нечто. В темноте ему мерещились лица, на самой грани слышимости – голоса. Он боялся оборачиваться, чтобы ненароком не увидеть кого-нибудь прямо за спиной.

А картофелины стоили всего-то по доллару за целый мешок.

– И это работает? – уточнил он.

– А то. У меня на родине люди так веками делают, ять. А зачем этим заниматься, если оно, ять, не работает?

– А где вообще твоя родина?

Господин Тюльпан попытался сосредоточиться на этом вопросе, но в памяти у него было слишком много шрамов.

– Там были… леса, – проговорил он. – И… яркие свечки, – пробормотал он. – И… тайны, – добавил он, уставившись в пустоту.

– И картофелины?

Господин Тюльпан возвратился в текущий момент.

– Ага, и они, – сказал он. – Целые горы ятских картофелин. Если при тебе есть картофелина – все будет хорошо.

– Но… я думал, нужно молиться в пустынях, и каждый день ходить в храмы, и распевать песни, и подавать милостыню бедным?..

– О, это все тоже можно делать, да, – кивнул господин Тюльпан. – Главное – про картофелину не забывать.

– И ты вернешься в мир живым? – уточнил господин Штырь, все еще пытаясь разглядеть мелкий шрифт.

– Конечно. А смысл возвращаться мертвым? Кто тогда, ять, разницу заметит?

Господин Штырь раскрыл рот для ответа, и вдруг его лицо переменилось.

– Кто-то схватил меня за плечо! – прошипел он.

– Господин Штырь, а ты не приболел?

– Ты никого не видишь?

– Не-а.

Господин Штырь стиснул кулаки и обернулся. На улице было множество людей, но никто из них на него даже не смотрел.

Он попытался заново собрать рассыпа́вшуюся мозаику своего разума.

– Так. Так, – сказал он. – Вот что мы сделаем… мы вернемся в особняк, вот так, и… и заберем остаток бриллиантов, и кончим Чарли, и… и… найдем овощную лавку… а картофелина не должна быть какого-то особенного сорта?

– Нет.

– Ясно… но сначала… – Господин Штырь остановился и ушами разума услышал, как мгновение спустя затихли шаги за его спиной. Он точно знал – этот клятый вампир с ним что-то сотворил. Темнота разверзалась туннелем, и в нем водились твари…