Правила колдовства

– Это нельзя описать, – задумалась Деора. – С одной стороны – нет конечно. То есть, нет какого-то центрального дерева или огромного гриба, который думает и распоряжается за весь лес. С другой – мудрецы, особенно те, что способны погрузиться в тайны этого леса – к примеру старцы Скотного двора, говорят, что некое соединение всего живого здесь происходит. Но оно словно дымка, висящая в воздухе. Словно аромат цветов.

– А опасные звери в этом лесу есть? – спросил Блас.

– Это очень сложный вопрос, – призналась Деора. – Скажу вам так. В этом лесу есть опасности. И этому лесу есть чем показать собственную жестокость. Есть, чем убить. И боятся этот лес не просто так. Но ведь люди боятся и огня? Разве это мешает им пользоваться?

– Иногда огонь становится убийцей, – заметил Олк. – Идет стеной пламени. Сжигает траву, деревья, деревни. Убивает каждого. Такое может случиться с Бейнским лесом? В нем есть силы, которые могут уничтожить нас, как бы мы ни были осторожны и почтительны?

– Да, – после недолгой паузы ответила Деора. – Но мы постараемся избежать такой опасности.

– А как у этого леса дела с Черным Кругом? – подал голос Брок.

– Ты ведь хочешь спросить, не может ли Черный Круг воспользоваться его мощью? – улыбнулась Деора. – Он пытался сделать это множество раз. Какие-то вещи черным колдунам удавалось извлечь из этого леса. Извлечь и даже использовать. Но в целом лес всегда оставался врагом черной ворожбы. Это уже в корнях. Он был создан против такой магии.

– Создан? – удивился Олк.

– Думаешь, он просто так называется Бейнским? – спросила Деора. – Бейн был последней мечтой этой земли. В нем воплотилось все, что было утрачено. Все, что как будто кануло в бездну. В нем ожили науки, но одновременно с этим именно в нем, что было самым удивительным и самым прекрасным в истории Арданы, впервые наука и магия – после долгих лет противостояния и кровавых войн – не служили гибели друг друга, а сосуществовали с почтением и взаимным интересом. И Бейнский лес был частью этого сосуществования. Он преграждал путь к Бейну. К сожалению, Бейн это не спасло. Но Бейнский лес остался. Впрочем, это долгая тема, и тот же Гантанас в последующие годы вашего обучения справится с нею лучше.

– О каком Камне Воды говорил этот… дудочник? – прошептала, поежившись, Гаота. – И зачем он ему?

– И что такое зимняя орхидея? – напомнила Йора.

– И зачем мы все-таки здесь оказались? – добавила вопрос Дина.

– Ну наконец-то, – засмеялась Деора. – Наконец-то я дождалась вопроса о цели нашего путешествия. Если бы вы знали, сколько я приготовила уклончивых ответов и отговорок. В том числе и потому, что не была уверена ни в ком. Даже в Пине при всем к нему почтении. Но теперь мы близки к цели нашего путешествия и среди нас нет незнакомцев. Можно слегка развязать языки. Хотя бы на самую малость.

– Давайте, развяжем, – оживилась Йора.

– Для начала коснемся зимней орхидеи, – погрозила девчонке пальцем Деора. – Это удивительное растение и в самом деле существует. Вы никогда ее не разыщете, если не найдете ее именно глухой зимней ночью. Причем одной ночью за всю зиму. Иногда в начале зимы, иногда – в середине, иногда – в конце. Единственная примета – должен быть сильный мороз. Но не обязательно самый сильный.

– Искать орхидею в мороз? – вытаращила глаза Дина. – Отчего я об этом ничего не слышала?

– Потому что это по всеобщему убеждению – сказки, – пожала плечами Деора. – Только представь. Трещит мороз, ты чуть живая от холода стоишь в глубоком сугробе. Вокруг тьма. И вдруг в этой тьме ты видишь светящуюся плеть лианы. Снег шипит на ее листьях, хотя ствол дерева, по которому она начинает забираться, вынырнув из глубокого снега, не загорается. И вот раскрывается чудесный цветок. Он горит словно звезда. Но проходит минута, другая, листья цветка складываются, свечение угасает, и лиана скрывается в снегу.

– Святые боги, – прошептала Дина. – И что? Надо успеть сорвать его? Ну, чтобы получить этот нектар?

– Нет, – ответила Деора. – Надо как-то пометить дерево. К примеру, повязать его лентой. Или еще как. И прийти сюда в середине лета. Разгрести траву или листву. Может быть даже, землю. И отыскать упругий зеленый стебель, но не рвать его, нет. А нащупать на нем бутоны. Тот, что твердый – как раз и нужен. В нем еще хранится нектар, напоминающий жидкий янтарь. К осени он обратится плодом, который не возьмет в рот ни один зверь, поэтому таких орхидей почти и не осталось. Потому что нет таких зверей. Плоды таких орхидей должны проходить через его желудок и попадать в землю вместе с его экскрементами. В желудке они и дозревают.

– Этот зверь – брускар, – прошептал Олк.

– Возможно, – согласилась Деора. – Но если в середине лета сорвать такой плод – по сути еще спящий цветок, то можно получить несколько капель снадобья, которое способно спасать тех, над кем смерть уже занесла свой полог. Насколько я знаю, такое средство принес в Стебли Тис. Он отдал его Гантанасу. Не знаю, правда, осталась ли его хотя бы капля.

– Вот это настоящее волшебство, – прошептала Йора.