Читаем Правила неосторожного обращения с государством полностью

Правила неосторожного обращения с государством

4) снять запрещения стеснительные;

5) облегчить продажу хлеб, отменив пошлины;

8) смягчить строгость законов и закрывать глаза на те проступки, в которых нищета замешана больше, чем злой умысел»[206].

От Матушки Государыни — не кнут, а пряник.

Это, конечно, мечта.

Страна Россия, в которой больше пряника, чем кнута.

Подъем переворотом

См.: Новый Сатирикон, 1917, № 13. С. 12

Когда уходит власть

См.: Новый Сатирикон, 1916, № 4. С. 6. Рис. В. Лебедева

Нет ничего проще.

Власть лопается, когда и если:

1) Ярмо. Избыток несвободы.

2) Избыток давления извне. Шоки, кризисы, санкции, войны.

3) Сильный прессинг сверху. Пока внизу не передерутся.

4) Перенапряжение сил при дефиците ресурсов. Человеческая усталость общества.

5) Разделяй и властвуй. Когда-нибудь разделят того, кто сам разделяет.

6) Параллельная власть — возникшая, уцелевшая, приобретающая всё больший вес.

7) Конфликтность — в ближнем круге, в ключевых регионах.

8) Ярко выраженный отрицательный человеческий отбор. Каждая новая команда управляющих — слабее.

9) Частные интересы, раскурочили общие.

10) Застой. Незыблемость. Страна и общество как неудачный проект, терпящий поражение

11) Карикатурность власти. Неверие. Неуважение.

12) Гибель, голод, холод.

13) Беспощадность, личная вина, грехи, которых не отмолишь.

14) Хаос и война в системах управления.

15) Классы, группы, кто кого — в голоде и холоде. Этому учили.

16) Тотальная игра на ослабление самих себя. В закрытость, убогость, отсталость, в общественное нездоровье. Нации и страны могут уходить безвозвратно.

Каждый под это может попасть.

Родиться — и попасть.

Опасная профессия — самодержец

См.: Вейс. Быт народов. Книга 2. С. 81

Екатерина I — сама.

Петр II — сам.

Анна Иоанновна — сама.

Иван VI — переворот / не сам.

Елизавета — сама.

Петр III — переворот / не сам.

Екатерина II — сама.

Павел I — переворот / не сам.

Александр I — сам.

Николай I — сам.

Александр II — покушение / не сам.

Александр III — сам.

Николай II — революция / не сам.

Львов — сам.

Керенский — переворот / сам.

Ленин — покушения / сам.

Сталин — сам / версия — не сам.

Маленков — переворот / сам.

Хрущев — переворот / сам.

Брежнев — сам.

Андропов — сам.

Черненко — сам.

Горбачев — переворот.

В России — опасная профессия.

Как покуситься на святое

См.: Сатирикон, 1909, № 8. С. 4. Рис. А. П. Остроумовой-Лебедевой

Фанни Ройтблат покусилась на киевского генерал-губернатора, но неудачно — снаряд взорвался в гостинице, у нее в руках. Фанни в 17 лет казнить не стали и отправили на вечную каторгу, в Мальцевскую каторжную тюрьму (Нерчинск, декабристы). В ручных и ножных кандалах. Там был рай — политические девушки, весь день — гуляй, читай, резвись — еда, дрова, постирушки, баня и цветы. Ранена в голову — но «здорова, весела и жизнерадостна».[207]

Вдруг стала слепнуть — раны. Или «на истерической почве», как потом написал врач. «Через очень короткое время она совсем потеряла зрение. У нее по-прежнему оставались прекрасные, серые лучистые глаза, такие ясные и чистые, что по внешнему виду было трудно определить, что она слепая».

«Молча сидела или лежала на кровати в своей одиночке и уйдя в себя, углубленно думала о том ужасном, что над ней стряслось». Но потом привыкла, выучила азбуку для слепых — всё это в каторжной тюрьме — и «быстро ощупывала лица новеньких», хотя «веселье и жизнерадостность к ней не вернулись в прежней мере»[208].

Наконец, в 1913 г. ее отправили в Читу, в тюремную больницу, и вылечили. Она прозрела. Она усердно лечилась в Харькове у знаменитости в 1917-м.

Она стала зрячей. Она могла видеть. Она могла различать людей, видеть их черты, лица, их фигуры. Год от году — всё ярче.

У Фанни есть еще одна фамилия — Каплан. «Кто мне дал револьвер, не скажу». «Откуда у меня деньги, отвечать не буду»[209]. «Стреляла в Ленина я потому, что считала его предателем революции, и дальнейшее его существование подрывало веру в социализм»[210].

Ей 28 лет, год 1918. У нее был браунинг.

А что случилось бы, если бы она не прозрела?

История дает нам мало времени на размышления. Она гонит и гонит нас вперед — или назад? Туда, где веселая и жизнерадостная Фанни Каплан сидит на постели и ужасается тому, что с ней случилось. Полная, бескомпромиссная, тотальная слепота.

Мы не знаем, какие у нее были глаза. Каторжанки писали, что серые и лучистые. А в каторжных бумагах — карие. Большие карие глаза.