Правила вежливости

Мы вошли в один из отсеков. Уоллес открыл затвор и зарядил винтовку. Затем подробно объяснил мне, где что: затворный механизм, досылатель, ствол, дульный срез; целик и мушка. Лицо у меня, наверное, стало совсем растерянным, и он тут же сказал:

– Это просто на слух кажется… более сложным, чем на самом деле. А вообще-то «ремингтон» состоит всего из четырнадцати частей.

– Ну, знаешь, у сбивалки для яиц всего четыре части, а я все равно не могу понять, как она работает!

– Ну, хорошо, – улыбнулся он, – тогда просто смотри, что буду делать я. Кладешь приклад на плечо… примерно так же… как скрипку. Придерживаешь ствол левой рукой вот здесь. Свободно, не сжимая. Просто… держишь ружье в равновесии. Ставишь ноги на ширину плеч. Прицеливаешься. Вдыхаешь. Выдыхаешь.

Ба-бах!

Я так и подскочила. Возможно, даже заорала. И Уоллес сразу начал извиняться:

– Прости. Я не хотел… тебя пугать.

– Я думала, ты все еще продолжаешь объяснять.

Он рассмеялся:

– Нет, с объяснениями… покончено, – и вручил мне винтовку.

Внезапно коридор стал гораздо длиннее, чем раньше, и мишень удалялась от меня прямо-таки на глазах; я чувствовала себя Алисой в Зазеркалье – когда она что-то там съела или выпила и в результате сильно уменьшилась. Я вскинула винтовку на плечо, словно тушку лосося или арбуз. Уоллес тут же подошел ближе и попытался объяснить словами, как следует держать ружье, но безуспешно.

– Извини, – сказал он. – Наверное, это все равно что пытаться на словах научить кого-то… завязывать галстук. Всегда лучше получается, если… Можно мне?

– Да, пожалуйста!

Он задрал рукава свитера, встал позади меня и свою правую руку вытянул вдоль моей правой руки, а левую – вдоль левой, своим дыханием касаясь моего уха. Дыхание было ровным, ритмичным. Затем тихим голосом, словно на том конце стрельбища паслась живая дичь, он объяснил мне, в какой последовательности нужно действовать, и прибавил что-то ободряющее. Мы вместе уравновесили приклад на плече. Вместе прицелились. Вместе вдохнули и выдохнули. И когда мы нажали на спусковой крючок, я почувствовала, как его плечо помогает моему плечу справиться с отдачей.

Уоллес позволил мне выстрелить пятнадцать раз, и мы перешли к «кольту». Затем к «люгеру». Затем по очереди постреляли из «браунинга», и уж я задала тем ублюдкам, что застрелили Клайда Барроу. Пусть-ка теперь хорошенько подумают!

Было уже часа четыре, когда мы, прогуливаясь по прорубленной в сосновом лесу просеке, вышли на поляну на берегу озера. И к нам тут же решительным шагом подошла молодая женщина примерно моего возраста. Она была в брюках и сапожках для верховой езды, а ее светлые рыжеватые волосы были убраны за уши заколками. На сгибе руки у нее висело ружье с открытым затвором.

– Ну, здравствуй, Соколиный Глаз[133], – сказала она с многозначительной улыбкой. – Я ведь не помешала вашему свиданию, нет?

Уоллес слегка покраснел, а девушка протянула мне руку и представилась:

– Битси Хоутон. – Казалось, этим она скорее подтверждает факт своего существования, а не объясняет, как ее зовут.

– Кейти Контент, – сказала я, невольно подобравшись и выпрямив спину.

– А что… Джек тоже здесь? – спросил Уоллес, неловко чмокнув Битси в щеку.

– Нет. Он в городе. А я приехала просто покататься, а потом решила, что неплохо бы выбить парочку мишеней. Надо же как-то форму поддерживать. Все-таки не все такие прирожденные стрелки, как ты.

Уоллес снова покраснел, но Битси этого, похоже, даже не заметила и снова повернулась ко мне:

– А вы, похоже, только начинаете?

– Неужели это так заметно?

– Ну, еще бы. Но я уверена, что под руководством этого старого индейца у вас все отлично получится. Да и денек сегодня для стрельбы отменный. В общем, я пошла. Приятно было с вами познакомиться, Кейт. Надеюсь, мы еще увидимся у нашего Уолли.

Она насмешливо подмигнула Уоллесу и удалилась.

– Ничего себе! – только и сказала я.

– Да уж, – сказал Уоллес, глядя Битси вслед.

– Она что, твоя старая приятельница?

– Мы с ее братом… с детства дружим. А она… ну, она вечно болталась где-то поблизости.

– Но больше, наверное, не болтается?

– Да нет, – усмехнулся Уоллес. – Больше не болтается… и уже довольно давно.

Озеро было небольшим, раза в два меньше стандартного городского квартала, зато его со всех сторон окружали деревья. Пятна зеленых водорослей, видневшиеся на поверхности воды, были похожи на очертания континентов, как бы плавающих в Мировом океане. Мы миновали маленький причал с привязанной к нему гребной шлюпкой и пошли дальше по тропинке к небольшому деревянному помосту, почти незаметному среди деревьев. Там нас уже поджидал Тони, который приветствовал нас и, обменявшись несколькими словами с Уоллесом, исчез в лесу. На скамье рядом лежало какое-то новое ружье в полотняном чехле.

– Это дробовик, – сказал Уоллес. – Охотничье ружье. У него заряд больше. Ты и сама сейчас… отлично это почувствуешь.