Правитель Пустоты. Дети песков

– Почему это место такое мрачное? – полюбопытствовал профессор.

– Хетай-ра, щто служить здесь, моют тело мертвый. Они носить их в тоннели, где лежать все мертвый хетай-ра.

– Постой… Они хоронят умерших в тех самых Диких тоннелях, куда и Лантея завтра пойдет?

– Нет! – возразил Манс и помотал головой. – Есть Дикий тоннели, где идти Лантея. Есть другой тоннели, где лежать все мертвый хетай-ра Бархан. Не можу сказать имя тоннели… Dzha-wendesh. Не знать слово. Это длинно, идти даль! Но нет конец, нет завершить.

– Бесконечные тоннели? – предположил преподаватель.

– Наверенное да. Туда можут идти кто служить здесь. Хетай-ра простые нельзя.

– Почему нельзя?

– Мертвый всегда рядом. В тоннели лежать только тело мертвый. Дух мертвый рядом с живой хетай-ра всегда, не нужно идти к тело, – попытался объяснить свою мысль юноша, жестикулируя в поисках подходящих слов. – И там сложенна идти.

– В каком смысле сложно?

– Много. Даль. Нет конец!

Манс махнул рукой и достал из своей поясной сумки ту самую толстую ветхую книгу с торчавшими во все стороны закладками, по картинкам которой Аш учил юношу основам залмарского языка еще в библиотеке пару дней назад.

– Смотреть!

Хетай-ра полистал фолиант и указал профессору на одно из старых изображений, где чернила давно уже потускнели и частично смылись. Это был запутанный сложный лабиринт из тонких неровных линий, плотно переплетавшихся друг с другом подобно клубку червей и явно выведенных иллюстратором или писцом вручную. Где-то виднелись тупики и резкие обрывы, а в отдельных местах линии соединялись в вытянутые залы и комнаты, заштрихованные полосами.

– Ты что, все это время носил с собой эту здоровую книгу? – невольно восхитился преподаватель предусмотрительности своего спутника. – И что это за лабиринт такой?

Юноша улыбнулся похвале и начал водить пальцами по линиям.

– Это Бесконещный тоннели. Очень много. Сложенна там идти. Это один уровень. Их много. Книга не новый, тоннели уже много больше. Хетай-ра копать песок, делать новый тоннели. Для новый мертвый тело. Но прийти ingura и все время рушить тоннели…

Профессор с удивлением посмотрел на страницу. Если это и правда была импровизированная карта захоронений, то бродить там можно было годами. Даже имея под рукой эту книгу, разобраться в переплетениях линий и найти нужное направление для обычного хетай-ра или человека, если бы он там оказался, не представлялось возможным.

В этот момент за спинами склонившихся над книгой мужчин раздалось легкое покашливание.

– Смотрю, вы неплохо проводите время вместе, – усмехнулась только что подошедшая Лантея, поправляя рукава своей свободной изумрудного цвета мантии. – Что изучаете?

– Манс рассказал мне о Бесконечных тоннелях, где хоронят ваших мертвых. Они ведь так называются, да? Dzha-wendesh… – протяжно проговорил Ашарх и подвинулся на каменном выступе ниши, уступая место девушке. – Еще твой брат показал мне их карту.

– Да, думаю, что это можно и так перевести на залмарский, – задумчиво подтвердила хетай-ра и притянула к себе поближе фолиант. – А! Брат нашел свой экземпляр книги Бытности! Полезная вещь, хоть и довольно устаревшая.

– Книга Бытности? Я думал, это просто продвинутый букварь или какой-то учебник.

Профессор широко улыбнулся и вдруг обратил внимание, что цвет волос его спутницы в очередной раз изменился.

– У тебя красные волосы?

– Да, по обычаю я должна нанести сок найденного мной цветка пустыни на волосы, чтобы каждый в полисе мог видеть, что первое испытание успешно пройдено, – объяснила Лантея.

Девушка страдальчески закатила глаза и поправила свои забранные наверх волосы, закрепленные длинными костяными шпильками, демонстрируя всем видом, что больше не намерена обсуждать тему насаждаемых традиций, которые были ей глубоко противны.

– А книга Бытности – это, на мой взгляд, уже пережиток прошлого. Но они все еще повсеместно используются в Барханах. В семьях их передают из поколения в поколение. Для мальчиков и девочек книги разные. Это учебник о том, что может пригодиться в жизни ребенку.

– Я видел здесь много иллюстраций. От грибов и животных до этикета и шитья, – сказал Ашарх и принялся листать фолиант. – То есть это энциклопедия, где написано понемногу обо всем?

– Нет, – протянула девушка. – Это учебник, я же говорю. После того, как мать научит дитя говорить и читать, то ему вручают книгу Бытности – и дальше ребенок идет сам. Тут есть счет, история, традиции, верования, обычаи, обязанности, вся информация о Бархане. Эти книги диктуют поведение хетай-ра… У нас нет школ и академий, как в Залмар-Афи, Аш!.. Здесь дети учатся по книге Бытности, а обеспеченные хетай-ра своим отпрыскам нанимают нянек, которые все равно опираются исключительно на эти рукописные тома.

– Судя по этому экземпляру, информацию в них не обновляют, да? – поинтересовался профессор, с сомнением поглядывая на торчавшие во все стороны закладки.

– Их редко переписывают организованно, но часто дополняют от руки, – сказала Лантея, рассеянно пожимая плечами. – К тому же в каждом Бархане свои книги Бытности.