Правители эпохи эллинизма

Тем не менее в зоне иллирийского протектората римлян Филипп мог отметить ряд примечательных успехов. Атинтаны и парфины перешли в лагерь македонян, а захват царем Филиппом города Лисса означал дальнейшее усиление его державного положения (213 г.). Однако в следующем году в Греции произошли большие изменения: этолийцы, до сих пор выжидавшие, на чью сторону перекинется военная удача, заключили с римлянами договор и выступили вместе с ними против Филиппа.

Этот союзный договор благодаря счастливой случайности был обнаружен на одной надписи из Тирреона^{63}. Он свидетельствует о большой предупредительности римлян к этолийцам, — обстоятельство, которое находит достаточное объяснение, учитывая трудное положение римлян. Впрочем, этот договор был ратифицирован в Риме лишь два года спустя, в 210 г. Причины этому следует искать в принципиальных сомнениях римского сената насчет целесообразности вмешательства в запутанные дела Греции, ибо никому не дано было знать, как конкретно будут развиваться здесь события. Но нужда заставит пойти на все, и поэтому в Риме согласились вступить в союз с этолийцами, хотя и по эту и по ту сторону Адриатического моря он должен был вызывать мало симпатий.

Кроме этолийцев в войну, которая все более распространялась, вступили и другие государства, в частности сторону римлян приняли пергамский царь Аттал I (211 г.), а также элейцы, мессеняне и лакедемоняне, между тем как ахейцы, уже из одной только давней вражды к этолийцам, выступили на стороне Филиппа, не предоставив, правда, больших военных контингентов. Однако Филиппа трудно было назвать желательным союзником: он постоянно давал волю своим прихотям. Так, к примеру, сообщается^{64}, что в 209 г. во время пребывания в Аргосе (тогда как раз праздновали Немей) македонский царь снял с себя свои царские эмблемы — диадему и пурпуровый плащ — и смешался с толпой народа, но лишь с единственной целью — предаться разгулу. Полибий говорит, что ни одна женщина, будь то вдова или замужняя, не была застрахована от его преследований. Под надуманными предлогами царь мог вызвать к себе отца или брата своей жертвы и надругаться над ними. Хотя этот рассказ и воспринимается как злостное измышление, он настолько хорошо подкреплен доказательствами, что не дает повода к сомнениям, даже несмотря на то, что в основе его лежит ахейская, неблагоприятная для царя, традиция. Было ли все это пропагандой или нет, во всяком случае, в обращении со своими эллинскими союзниками царь придерживался не очень удачного курса, и его так часто восхваляемая общительность имела, по-видимому, и свои теневые стороны.

Операции, осуществлявшиеся с 208 до 205 г., с военно-исторической точки зрения не имели особого значения. Заслуживает внимания лишь то, что Филппп должен был напрячь все силы, чтобы удержать свои опорные пункты на вытянутом в длину острове Эвбее, поскольку им угрожал флот римлян и Аттала I. В 206 г. Филипп добился заключения мира с этолийцами — мира, приемлемого для обеих сторон. Этолийцы были разочарованы римской военной помощью. Они едва ли не одни несли тяготы войны на суше, и, кроме того, их земля подверглась страшным опустошениям. Так, между прочим, македоняне еще раз напали на город Ферм. Поскольку в договор о мире были включены члены Эллинского союза, Греция вновь обрела покой, а Филипп развязал себе руки для наступления на иллирийские владения римлян, которые, впрочем, также устали от этой войны. У них не было никакого желания использовать далее в Греции свои военные силы, поскольку те безотлагательно требовались для войны с Ганнибалом.

В 205 г. при посредничестве эпиротов в Финике (в Эпире) был заключен мир. Территориально в Иллирии не произошло больших изменений; можно лишь предположить, что атинтаны и парфины остались на стороне македонян. Перечень примкнувших к миру правителей и государств уточняет состав обеих выступавших в этой войне группировок: к числу союзников Филиппа принадлежали вифинский царь Прусий, ахейцы, беотийцы, акарнаны и эпироты; в качестве римских союзников в договор внесены Аттал I Псргамский, Плеврат Иллирийский, Набис Лакедемонский, элейцы и мессеняне. О карфагенянах в договоре не сказано ни слова. Очевидно, стороны, заключавшие договор, не считали нужным упоминать карфагенян, так что последние остались вне договора.