Православная Церковь Чешских земель и Словакии и Русская Церковь в XX веке. История взаимоотношений

В своих воспоминаниях он писал: «Вскоре досталась мне типография, выросшая теперь в Иовлевскую-Троицкую типографию. История ее такова. С чешскими легионерами на Дальнем Востоке (Владивостоке) был и червонорусский полк [Красный русский легион]. Карпаторусские америчане приобрели для него походную типографию. Когда чешские легионеры возвращались после войны домой, то захватили и эту типографию. Ее перевезли в Прагу и подарили карпаторусскому студенческому союзу. Но она продолжала храниться на железнодорожном складе, а студенты должны были платить за хранение. На эту плату за хранение уходил весь студенческий фонд… Тогда студенты возопили, и тот же Ю. Лажо позволил мне взять типографию во Владимирову… Она состояла из „американки“, 3 рулонов газетной бумаги и 2 больших ящиков сыпи ручного шрифта. Разобрать эту сыпь был большой труд, но к этому времени подоспели 2 добровольца из Карловацкой патриархии… помогли разобрать шрифт и начать работу Иовлевской типографии, а потом исчезли. Типография же продолжала работать и расти».[395]

Оплатила доставку печатного оборудования из Праги в северо-восточную Словакию супруга первого премьер-министра независимой Чехословакии Карела Крамаржа Надежда-Николаевна Абрикосова-Хлудова. Таким образом, в распоряжении о. Виталия оказались: печатный ножной станок «американка», около 200 кг русского шрифта для ручного набора, 400 кг не очень хорошей газетной бумаги и около 30 кг краски[396].

Архиепископ Нафанаил (Львов) позднее писал, что архимандрит Виталий начал работы по созданию типографии с несколькими пражскими русскими студентами, «приезжавшими к нему на вакации, по рекомендации епископа Пражского Сергия… Мало, кто удерживался у о. Виталия. Слишком уж суровы были условия жизни». Среди этих студентов были и будущие пастыри: священник Александр Володуцкий и протоиерей Алексий Омельянович, тогда студент школы живописи.[397]

В самой Ладомировой не было подходящего помещения для устройства типографии, поэтому печатный станок первоначально разместили в соседнем г. Вышнем Свиднике. Так как архимандрит Виталий был иностранцем, учредителем типографии стал Юрий Лажо. Типографское оборудование привезли из Праги в Вышний Свидник в декабре 1923 г. Начавшая работать в апреле 1924 г. типография именовалась «Почаевской Иовлевско-Троицкой», возводя этим свои традиции к дореволюционной типографии Свято-Успенской Почаевской Лавры.

Настоятелем прихода в Ладомировой архимандрита Виталия назначил архиепископ Пражский Савватий (Врабец). Еще в 1921 г. представители православных верующих из Ладомировой М. Бойко, В. Дуцар и сенатор Ю. Лажо обратились к Чешской православной общине в Праге с просьбой, чтобы она прислала им священника и организатора церковной жизни. В Праге их лично принял президент Чехословакии Т. Г. Масарик, которому посланцы передали список православных из Ладомировой и окрестностей, а президент, в свою очередь, выразил желание оказать им помощь. Однако решение вопроса затянулось.

Вскоре после архиерейской хиротонии 4 марта 1923 г. Владыки Савватия сенатор Юрий Лажо и представители православных верующих из Ладомировой обратились к нему с просьбой направить священнослужителя для пастырской деятельности в Восточной Словакии. Архиепископ пообещал им выполнить их просьбу и сразу же пригласил приехать для этой цели в Чехословакию о. Виталия (Максименко).[398] В конце марте 1923 г. архимандрит прибыл в Прагу, и указом Владыки Савватия от 1 апреля был направлен окормлять православных жителей в села Ладомирова, Вагринец и Крайне-Чьерно.

Уже в 1923–1924 гг. в Ладомировой собралось несколько иноков — эмигрантов из России, но первые годы, из-за отсутствия помещений, они проживали в г. Вышнем Свиднике. В январе 1924 г. в этом городе было взято в аренду большое помещение в доме общества Пресвятой Троицы, на втором этаже над корчмой. В этом помещении разместили типографию, в одном из углов устроили домовую церковь Пресвятой Троицы с иконостасом, а в другом углу сделали кухню с железной плитой. Братия, составлявшая четыре — пять человек, вместе с о. Виталием, спасла в той же комнате. В обители вскоре было заведено уставное ежедневное богослужение с полным суточным молитвенным ритмом жизни, на трапезе читались жития святых.[399]