Православные таинства (Беседы о мире и человеке)

С целью утвердить неполноценность женщины христианские богословы и духовенство изображали ее как виновницу всех несчастий, постигающих человеческий род. «Отцы церкви» неоднократно пытались обосновать такое отношение к женщине. Христианский богослов святой Ефрем Сирин в IV веке н. э. писал в «Слове о злых женах»: «Жены ради Адам был изгнан из рая, царей Давида и Соломона жены погубили, Ной праведный от жены напоен вином, жена хотела погубить Иосифа. Далила мужа своего Самсона, остригши, иноплеменникам предала, Иродиада усекла голову Иоанна Крестителя, а Евдокия заточила Иоанна Златоуста». Библейские мифы призваны доказать истинность точки зрения христианства на женщину, оправдать ее социальное угнетение. Еще более определенно христианские взгляды на женщину выражены в широко распространявшейся до революции лубочной картинке «Слово Василия Великого о злых женах», в тексте к которой говорилось: «Что есть злая жена? Сеть, дьяволом сотворенная, прельщает человека лестью, светлым ликом, высокими очами поманивает, ланиты складывает, языком поет, гласом скверным глаголет, словами чарует, ногами играет, злыми делами обаяет и убивает, многих язвит и губит… Око дьявола, торг адов, проказливая святым обложница, сатанин праздник, покоище змеино, стрела сатанина, цвет дьявольский, спасенным соблазн, воевода неправедный, безысцельная болезнь…» и т. д. Как видим, богослов не жалеет бранных эпитетов по адресу «злой жены», под которой подразумевалась женщина вообще.

Таким образом, христианство волей бога закрепляло положение женщины, сложившееся в период распада первобытнообщинного строя. Как известно, для этого времени характерно отношение к женщине как к хранительнице очага, распоряжавшейся имуществом, принадлежавшим всему роду. В полигамной семье, объединявшей род, родство считалось по матери, соответственно женщина-мать играла определяющую роль в роду. В период классового расслоения общества складывающиеся частнособственнические отношения привели к появлению моногамной семьи, главой которой стал мужчина. Это объясняется тем, что имущество, ранее бывшее общим, родовым, сосредоточивается в руках отдельных представителей бывшей общины, становится их частной собственностью. А частная собственность передается по наследству детям мужчины, владельца собственности, в первую очередь сыновьям. В результате семья становится экономической ячейкой классового общества, а затем государства, повторяющей в миниатюре общественные отношения, сложившиеся к этому времени: муж - глава семьи, хозяин всего семейного имущества, жена и дети полностью подчинены ему.

Создание новой семьи в этих условиях подчинено соблюдению экономических интересов, объединению и укрупнению семейной собственности. Муж обязан приумножать накопленное имущество, а жене в богатых семьях предназначается роль продолжательницы рода, а в бедных - и роль работницы.

Взаимная любовь супругов была чистой случайностью; будущих мужа и жену определяли родители, исходя из хозяйственных интересов. Зачастую их обручали еще в детстве. Часто жених и невеста впервые видели друг друга только во время свадьбы. При крепостном праве в России помещик по своей прихоти женил крепостных, невзирая на их чувства друг к другу. В семье же воля отца определяла судьбу дочери. Помните, у Пушкина в «Евгении Онегине» разговор Татьяны с няней:

И, полно, Таня! В эти лета

Мы не слыхали про любовь;

А то бы согнала со света

Меня покойница свекровь.

- «Да как же ты венчалась, няня?»

- Так, видно, бог велел. Мой Ваня

Моложе был меня, мой свет.

А было мне тринадцать лет.

Недели две ходила сваха

К моей родне, и наконец

Благословил меня отец.

Я горько плакала от страха,

Мне с плачем косу расплели

Да с пеньем в церковь повели.

И вот ввели в семью чужую…

В книге «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Н. Радищев писал, как мимо него проезжала свадьба. Но вместо радости на лице жениха и невесты были печаль и уныние. Они друг друга ненавидят и властью господина влекутся на казнь. И служитель божий утверждает этот брак.

Мало того, помещик мог продать мужа, жену и детей разным хозяевам. Воля помещика оказывалась сильнее воли божьей.