Праздники, звери и прочие несуразности

Мы все с готовностью подхватили этот смех. Я внимательно следил за убыванием джина в стакане гостя, понимая, что эта болтология не может продолжаться бесконечно, иначе мы сойдем с ума. А у нас с Сантой все было заранее продумано. Поэтому когда гость допил последние капли, в ту же секунду возник Санта, блестя всеми пуговицами, и обратился к Мартину:

— Иисус говорит, отбивная готова, сэр.

— А, отбивные. — Окружной комиссар похлопал себя по животу. — То, что нам всем сейчас нужно, да, мадам? — обратился он к Мэри, сопроводив это весьма лукавым взглядом.

— О, да, — сказала та, зардевшись. — Отбивные — это важно, особенно в нашем климате.

— А я всегда полагал, — заметил Робин, когда мы все встали и направились в обеденную залу, — хотя, возможно, это чисто биологическое наблюдение, что отбивные хороши в любом климате.

К счастью, комиссар не расслышал эту ремарку.

Мартин схватил меня за плечо и лихорадочно зашептал мне на ухо:

— А что у нас с рассадкой?

— Посадите Мэри в одном конце стола, а гостя в другом.

— Хорошая мысль. Кстати, я тоже кое-что придумал.

— О господи, — испугался я. — Что вы там натворили?

— Нет-нет, все хорошо, — успокоил он меня. — Просто, пока вы мне помогали, я подумал, что тоже должен что-нибудь предпринять. Я отремонтировал пунку, и, когда сын Амоса из кухни потянет за веревочку, на нас пойдет свежий воздух.

— Мы явно оказываем на вас, Мартин, благотворный эффект, — сказал я. — К тому времени, когда мы с вами закончим, вы станете заправским светским щеголем. А пока проследите, чтобы все расселись как надо. Мэри и гость в разных концах стола, а мы все на подхвате.

Обеденная зала, должен признаться, производила впечатление. Стол и стулья сверкали при свечах, как свежеочищенные каштаны. В центре стола стояли три канделябра и еще один на громоздком буфете. Санта отлично справился с заданием. Столовые приборы и фарфор так и сияли. Если уж это не произведет впечатления на окружного комиссара, то я умываю руки.

Мы расселись, и Санта вместе с подконтрольной ему командой стали разносить напитки.

— Боже милостивый! — воскликнул комиссар, оглядывая все это великолепие, включая тихо раскачивающуюся пунку. — А вы, Бюглер, неплохо здесь устроились. Вот как должен выглядеть дом чиновника высокого ранга!

— Ну что вы, что вы, сэр, — забормотал Мартин, очевидно подумав, что шеф намекает на растранжиривание государственных средств. — Мы редко так ужинаем. Обычно мы едим, как обитатели буша, если я понятно выражаюсь. Но мы решили, что тут случай особый.

— Вы правы, — покивал окружной комиссар. — Я вас отлично понимаю.

Санта со всей почтительностью и церемонностью старшего официанта из отеля «Кларидж» разносил квадратные кусочки дикобраза на хрустящих тостиках.

— О боже, что это? — изумился гость.

Мартин, весь на нервах, уже собирался сказать правду, но тут заговорила Мэри своим спокойным, безмятежным голосом:

— А вы попробуйте и отгадайте. Это сюрприз.

Как я и думал, дикобраз был превосходен. Гость поглощал его с видимым удовольствием.

— Ха! — произнес он с набитым ртом. — Меня не обманешь. Оленина?

Облегчение, с которым выдохнул Мартин, едва не провалило всю интригу, если бы снова не вступила Мэри.

— Какой же вы проницательный, — сказала она. — Мы думали, вы ни за что не догадаетесь. Ее ведь закоптили и приготовили особым образом.

— Меня не проведешь, — хорохорился гость. — Не забывайте, что когда-то я был простым помощником окружного офицера и вел непростую жизнь в зарослях буша. Чем только мы не питались. Мясо местной антилопы всегда узнаешь, однако должен признать, что закоптили его превосходно.

— Между прочим, — вставил я, — мы не часто так себя балуем. Мартин как человек расторопный нашел неподалеку простого жителя, знающего специальный рецепт копчения и большого аса в этом деле. Так что в редких случаях, когда удается раздобыть оленину, Мартин по доброте душевной нас всех угощает этим лакомством.

Пока продолжался этот мудреный разговор, перед Мэри поставили огромное блюдо с отбивными на арахисовом масле, а вдоль всего праздничного стола расставили две дюжины блюдец с мал-мал штучками. Дивное зрелище.

— Вы уж извините, сэр, но мы не придумали ничего лучше, чем мясная нарезка на арахисовом масле, — сказал Мартин, имевший ужасную привычку заранее извиняться, тем самым давая оппоненту лишний повод для недовольства. — Вообще-то, мой повар очень хорошо готовит.

— Нарезкой можно и чересчур увлечься, — изрек гость. — Но это блюдо, прямо скажем, удалось.

К мясу Мэри предложила рис, и эти тарелки торжественно разносили Амос и Санта. А дальше уже каждый разыгрывал пасьянс с мал-мал штучками.

Тарелка окружного комиссара была наполнена с верхом. Он добавил туда еще три или четыре кусочка розоватой папайи и удовлетворенно крякнул.

— Великолепно, — сказал он. — Просто великолепно.

Мартин немного расслабился, зная, что Иисусу помогал мой повар, а значит, мясо, скорее всего, удалось на славу.