Читаем Предани полностью

бедността. Било е наистина ужасно. Семействата на участниците са получавали

стипендия. Била е месечна и са им я давали в продължение на десет години. Това

очевидно не е бил нейният мотив, понеже е работила за Бюрото. Предполагам, че се е

случило нещо лошо, което е искала да забрави на всяка цена.

Смръщвам се срещу снимката. Не разбирам. Нима мизерията и гладът са били толкова

ужасяващи, че да накарат човек да забрави себе си и всички, които обича, само и само

за да осигури на семейството си месечна стипендия? Може и да съм живяла с Аскетите

на хляб и зеленчуци почти през целия си живот, но никога не съм била толкова отчаяно

гладна. Положението, в което са били тези хора, трябва да е било кошмарно, далеч по-

потресаващо от всичко, което съм виждала в града.

Не мога да си представя и защо Едит е била така отчаяна. Или може би не е имала

никого, за когото да иска да си спомня.

– Много ми е интересно що за законен прецедент е това да дадеш съгласие и от името

на наследниците си – казва Кейлъб. – Възможно е да го направиш от името на децата си,

когато са под осемнайсет, но за следващите поколения е много странно.

– Мисля, че всички определяме съдбата на децата си чрез решенията, които вземаме

за себе си – отвръщам разсеяно. – Дали аз и ти бихме направили същия избор, ако мама

и татко не бяха решили да се присъединят към Аскетите? Не знам. Може би, ако те не

бяха направили такъв избор, нямаше да се чувстваме задушени и притиснати. Може би

щяхме да бъдем съвсем различни хора.

И тази мисъл се плъзва в съзнанието ми като хлъзгава змия. Може би щяхме да

станем по-добри хора, които не предават собствените си сестри.

Забивам поглед в масата. През последните няколко минути беше лесно да се

преструваме, че отново сме брат и сестра. Но можеш да се отдалечиш от реалността и

от гнева си само за малко. После те те заливат с цялата си отприщена мощ. Вдигам очи

към Кейлъб. Искам да го погледна така, както го гледах в затвора на Ерудитите. Но съм

прекалено уморена да се боря с него, да слушам оправданията му. Писнало ми е да ми

пука и да мисля как собственият ми брат ме предаде и изостави.

– Едит се е присъединила към Ерудитите, нали? Макар че е имала Аскетско име? –

питам кратко.

– Да! – отвръща той, но без да забележи промяната в тона ми. – Всъщност повечето

от нашия род са били Ерудити. Имало е няколко Аскети и един или двама Прями, но като

цяло линията е последователна.

Усещам студ и започвам да треперя.

– Предполагам, че в извратеното ти съзнание тази последователност е извинение за

сторенето от теб? – казвам остро. – За това, че избра Ерудитите, че им остана предан.

Искам да кажа, че ако си бил предназначен за един от тях, е лесно да приемеш и да

повярваш в девиза „Кастата над кръвта!“.

– Трис... – Очите му ме молят да го разбера. Но не мога. Не искам.

Изправям се.

– Е, сега аз знам за Едит, а ти знаеш за майка ни. Да оставим нещата така.

Понякога, когато го гледам, изпитвам болезнено състрадание, а друг път – желание да

го хвана за гърлото и да го удуша. Но в този миг искам само едно – да избягам и да си

въобразя, че това никога не се е случвало. Излизам от стаята и хуквам. Обувките ми

скърцат по плочките. Тичам към хотелската стая с все сила, тичам, докато усещам

миризмата на лимон и белина. Едва тогава спирам.

Тобиас стои пред вратата на стаята. Останала съм без дъх, усещам пулса си дори в

пръстите на ръцете. Чувствам се затрупана под усещането за загуба, под удивлението,

изненадата, гнева и копнежа.

– Трис, добре ли си? – пита той загрижено.

Поклащам глава. Едва дишам. Хвърлям се напред и притискам тялото му към стената,

покривам го с моето, устните ми намират неговите. Той се опитва да ме спре, но после

може би решава, че точно сега не е времето да ме пита дали съм добре, или не, не го е

грижа дали той е добре, или не, просто не го е грижа за нищо. Не сме оставали сами от

дни. Седмици. Месеци.

Той заравя пръсти в косата ми, а аз се притискам в обятията му като перките на два

вентилатора, вклинени една в друга. Той е най-силният мъж, когото познавам. И най-

топлият. Но никой не вижда топлината му. Той е като тайна, която трябва да се пази цял

живот. И аз ще да я пазя.

Тобиас свежда глава и целува шията ми. Устните му са настоятелни, а ръцете – гладки

и нежни по цялото ми тяло. Закачам пръсти на гайките на колана му и затварям очи. В

този миг зная точно какво искам: да махна всички дрехи между нас, да разкъсам и

унищожа всичко, което ни дели, миналото, настоящето и бъдещето.

От дъното на коридора се чува смях. Разделяме се. Някой, може би Юрая, си

Перейти на страницу:

Похожие книги

Первый шаг
Первый шаг

"Первый шаг" – первая книга цикла "За горизонт" – взгляд за горизонт обыденности, в будущее человечества. Многие сотни лет мы живём и умираем на планете Земля. Многие сотни лет нас волнуют вопросы равенства и справедливости. Возможны ли они? Или это только мечта, которой не дано реализоваться в жёстких рамках инстинкта самосохранения? А что если сбудется? Когда мы ухватим мечту за хвост и рассмотрим повнимательнее, что мы увидим, окажется ли она именно тем, что все так жаждут? Книга рассказывает о судьбе мальчика в обществе, провозгласившем социальную справедливость основным законом. О его взрослении, о любви и ненависти, о тайне, которую он поклялся раскрыть, и о мечте, которая позволит человечеству сделать первый шаг за горизонт установленных канонов.

Сабина Янина

Фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Социально-философская фантастика
Анафем
Анафем

Новый шедевр интеллектуальной РїСЂРѕР·С‹ РѕС' автора «Криптономикона» и «Барочного цикла».Роман, который «Таймс» назвала великолепной, масштабной работой, дающей пищу и СѓРјСѓ, и воображению.Мир, в котором что-то случилось — и Земля, которую теперь называют РђСЂР±ом, вернулась к средневековью.Теперь ученые, однажды уже принесшие человечеству ужасное зло, становятся монахами, а сама наука полностью отделяется РѕС' повседневной жизни.Фраа Эразмас — молодой монах-инак из обители (теперь РёС… называют концентами) светителя Эдхара — прибежища математиков, философов и ученых, защищенного РѕС' соблазнов и злодейств внешнего, светского мира — экстрамуроса — толстыми монастырскими стенами.Но раз в десять лет наступает аперт — день, когда монахам-ученым разрешается выйти за ворота обители, а любопытствующим мирянам — войти внутрь. Р

Нил Стивенсон , Нил Таун Стивенсон

Фантастика / Фантастика / Социально-философская фантастика / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика
Вечная жизнь Смерти
Вечная жизнь Смерти

Через 50 лет после Битвы Судного Дня и конца Эры Устрашения. Противостояние Земли и Трисоляриса не окончено. Но над цивилизацией нависла еще более грозная опасность: земные сигналы могут привести других агрессивных высокоразвитых разумных обитателей Темного Леса. Ведь космос населен врагами, стремящимися уничтожить конкурентов.Чэн Синь, космический инженер из начала XXI века, выходит из анабиоза. Ее знание давно позабытых программ периода Кризиса Трисоляриса может нарушить хрупкий баланс между такими разными культурами.Мир вступает в новую эпоху — Эру Убежищ. Людям предстоит объединиться и подготовиться к возможному апокалипсису. Этот путь будет полон удивительных свершений, побед и трагедий, потрясающих открытий и прозрений. Достигнет ли человечество звезд или погибнет в своей колыбели?

Лю Цысинь , Цысинь Лю

Детективы / Боевая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Боевики