Преданность. Повесть о Николае Крыленко

По мере чтения мочки ушей Николая сделались горячими от прилившей к ним крови. Смешанные чувства уязвленного самолюбия и жгучего стыда заставляли его краснеть и отворачиваться от материнских глаз. Он чувствовал себя как мальчишка, которого выпороли за постыдный поступок.

Теперь он не ходил на почту, не зазывал к себе почтальона, а время от времени брал нежданный сборник с ленинской статьей, вчитывался в нее или рассеянно перебирал страницы копии отосланной рукописи и всякий раз видел при этом насмешливо улыбающегося Ленина.

— Канкан, в самом деле канкан, — бормотал он, сожалея о том, что поспешил отправить в издательство первый экземпляр.

«В поисках «ортодоксии»» вышла из печати весной девятого года, однако, как и следовало ожидать после длительных раздумий, удовлетворения не принесла. Конечно, ему было приятно держать в руках свою собственную книгу: не каждому выпадает такое! Он оглаживал ее, как живую, заглядывал в корешок. Но особенного восторга не испытал. Прочитал ее и равнодушно сунул на этажерку между Лабриолой и Сорелем.

— Что же ты не радуешься? — спросила мать.

— Чему радоваться?

— Хотя бы тому, что добился своего: написал и напечатали. Я думала, ты с ума сойдешь от этих своих поисков ортодоксии.

— Как видишь, не свихнулся.

— А куда ты запрятал свою книгу? Дал бы почитать.

— Стоит ли?

— Любопытно. Так долго писал, так переживал, волновался.

— Можешь считать, что я переболел корью. Теперь я здоровый человек… Знаешь, мама, пойдем завтра по грибы?

Глава третья „ВАШ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ"

Из донесений в полицию:

1906 год. «…Солдат Петрашко — большевик… Сообщает об этом Ваш доброжелатель».

1907 год. «Конспиративное совещание подпольного комитета завода Лангензипена намечается на среду… Э.».

1908 год. «Сообщаю, что в трактире «Райскад долина» 25 ноября в 8 часов вечера имеет быть нелегальное собрание… Эрнест».

1909 год. «На заводе «Феникс» намечен тайный сход… Портной».

1910 год. «Малиновский дал согласие кооптироваться в Русское бюро ЦК РСДРП… Ему поручено организовать нелегальную партийную типографию в Ярославле… Икс».

1911 год. «Ногин (Макар) формирует в Туле партийный центр… X».

1913 год. «Свердлов, согласно имеющихся сведений, находится в настоящее время в Петербурге, состоит в связи с думской с.-д. фракцией, причем на него предполагается возложить главное заведование газетой «Правда» для придания ей направления строго партийного характера… Икс».

«Состоялось совещание ЦК РСДРП с партийными работниками в Кракове. Присутствовали: Ленин (Ульянов), Крупская, Петровский, Розмирович, Лобова, Шагов, Малиновский». (К донесению приложены тексты резолюций, поименно назван состав ЦК, перечислены его агенты в Московской губернии, в Петербурге, в Гельсингфорсе. Подписано Икс.)

«Сегодня в 5 часов дня и до 7 часов было в квартире - Петровского заседание Русского бюро ЦК. Присутствовали: Андрей (Я. М. Свердлов), Малиновский, Филипп (Голощекин), Петровский, Вал. Ник. Лобова… Во исполнение директив Ленина было поручено командировать Малиновского поставить в Гельсингфорсе типографию. Связь должна идти через Шотмана… X».

«Секретарь большевистской фракции Е.Ф. Розмирович (Галина) направляется в Киев… X».

«Прибывший в Петербург по заданию Ульянова (Ленина) Н.В. Крыленко (Брам А.) активно содействует с.-д. фракции Думы… Икс».

Два весьма приличных господина сидели в отдельном кабинете одного из фешенебельных петербургских ресторанов и пили шампанское. Хмельное разноголосье доносилось из-за полуоткрытой портьеры, но оно, по-видимому, нисколько не мешало им вести неторопливый, слегка приглушенный разговор.

— Дорогой господин Икс, — сказал после паузы старший по виду, казавшийся переодетым военным, и посмотрел на своего собеседника поверх бокала, который тот слегка повертывал из стороны в сторону, держа двумя пальцами за тоненькую ножку, — дорогой господин Икс, мне думается, все идет как нельзя лучше и не надо делать поспешных выводов. Не в обиду вам будь сказано, вы в последнее время проявляете излишнюю нервозность, а она плохой советчик в нашем с вами деликатном деле.

Лицо господина Икса покрылось пунцовыми неровными пятнами, он поставил бокал. Впрочем, он ни словом не обмолвился, прежде чем его собеседник не умолк, и только после этого проговорил, постукивая ногтями по краю стола от сдерживаемого волнения, при этом его мутновато-белесые глаза не выражали ничего:

— Мы с вами достаточно хорошо пригляделись друг к другу, а поэтому сегодня я буду говорить предельно откровенно.

— Сделайте одолжение, — господин с выправкой кадрового офицера подлил себе шампанского, медленно выпил, потом так же не спеша раскрыл инкрустированный портсигар и закурил, щурясь от табачного дыма. На своего собеседника он смотрел очень благожелательно, с некоторой даже гордостью, как смотрит умный отец на сына, вдруг проявившего самостоятельность в своих суждениях, поощрил: — Говорите, говорите…