Предел Бортля

Для Сергея это был первый полет на вертолете, тем более в горах, и он немного нервничал. Остальная часть группы, привыкшая к подобным командировкам, деловито общалась, обсуждая план предстоящих работ, кто-то даже пытался выкроить немного свободного времени для сна. Экипаж закрыл бортовую дверь. В кабине защелкали тумблеры. Несколько раз прострельнула и засвистела включенная вспомогательная силовая установка. По очереди гулко заработали оба двигателя. Где-то над головой в движение пришли лопасти огромного несущего винта, медленно и поступательно набирающего обороты. Вертолет завибрировал. Гул усиливался, казалось, что лопасти, как острые клинки, разрезают тяжелый влажный воздух. Сергей прильнул к иллюминатору – вертолет медленно оторвался от земли, немного поведя носом вправо, но тут же выровнялся. Через несколько секунд, наклонив нос вперед, он начал набирать скорость и высоту. Капли на иллюминаторе стекали назад, а под ними проносились рулежные дорожки и хозяйственные строения аэропорта. Мощная красно-белая машина брала курс на юг.

Всего час полета – и группа будет на вершине. Это впечатляло. Но сейчас Сергей думал совсем о другом. Он страшился увидеть Вику, хотя понимал, что это все равно случится. Каково это – смотреть на безжизненное тело такой жизнерадостной, молодой и красивой девушки, с которой совсем недавно разговаривал и которую обнимал. Ковалев гнал от себя эти мысли, старался переключиться, но они разными путями вновь и вновь заползали в голову, медленно сводя его с ума.

Внизу расстилался желто-оранжевый ковер, по Чуйскому тракту двигались маленькие, казавшиеся игрушечными миниатюрами, машины. Пилоты держались шоссе, как ориентира, но после реки Урсул тракт начал заворачивать на юго-восток, к Онгудаю и дальше, к границе с Монголией, а они продолжали свой путь практически строго на юг – к горам. Сергея то и дело спрашивали о тех местах, где они летят, но он огорчил всех, сказав, что на машине они едут совсем другим путем и здесь он сам никогда не был. Лишь когда вдалеке заблестела Катунь, Ковалев понемногу стал ориентироваться. Пройдя над рекой чуть в стороне от знакомого Сергею моста, машина стала набирать высоту. Теперь они шли над дорогой к озерам и обсерватории. Впереди показались укрытые снегом вершины, но Сергей пока точно не мог сказать, к какой из них они летят. Вертолет заложил правый вираж, облетая одну из них, на которой под лучами солнца поблескивал купол башни телескопа, – они были на месте.

Когда поднятый ими при посадке снежный буран осел, бортинженер открыл дверь и опустил лестницу. Пассажиры начали покидать замершую на белой вершине винтокрылую машину. Сергей выходил предпоследним. Спрыгнув на землю, он сначала немного ослеп от блестящего снега, вспомнив, что забыл надеть солнцезащитные очки. Кто-то обнял его.

– Тетя Маша, это вы? – он старался проморгаться, но перед слезящимися глазами все расплывалось.

– Да, Сереженька, как я рада, что ты прилетел, – она снова заплакала. – Горе-то какое, – положила голову на грудь Сергея. – Горе-то какое…

Так они простояли несколько минут. Сергей не знал, что сказать и как успокоить. Кто бы его самого смог сейчас успокоить? Как же ему хотелось, чтобы это был лишь кошмарный сон и сейчас, как в сказке, все изменится, и из жилого блока выбежит Вика, бросится ему на шею, а он обнимет ее и закружит в вихре поднятого снега.

– Сергей, привет, – к ним подошел небритый и, видимо, давно не спавший Федорыч. Они тоже обнялись. – Вот такие дела, д-а-а… – тетя Маша снова начала рыдать, закрыв рот серым шерстяным платком.

– А где… Она? – внезапно для себя самого спросил Сергей.

– Так вчера же забрали, пограничники на своем вертолете. Увезли их, – стараясь держаться, постоянно всхлипывая, проговорила тетя Маша.

– Да? Я не знал, – как-то безразлично ответил Сергей. «Может, это и к лучшему», – уже про себя подумал он. Это было малодушно, не по-мужски, но это было так.

– А Михалыч?

– Звонили, звонили, – быстро затараторила тетя Маша, – сказали, что пока без сознания. В искусственной коме он. Ноги ему сильно побило. – И снова заплакала.

– Ладно, пойдемте в столовую, чего мерзнуть-то? – заключил Федорыч.

Сергей оглянулся. Прибывшая команда, не теряя времени и так уже короткого светового дня, направилась вниз по дороге.

– Вы идите, а я схожу к машине, мне нужно все увидеть самому. – И не принимая никаких возражений, Ковалев отдал охраннику свой рюкзак и бегом пустился догонять опергруппу.