Предел Бортля

За столом, в форме, сидел немолодой мужчина, некогда каштановые волосы которого уже успела вдоволь окрасить седина. На его погонах красовалась банная звезда под короной – старший суперинтендант. Ну что же, ставки возрастали, и агента не стали бессмысленно проводить по всей полицейской иерархии Соединенного Королевства. С Харви сняли наручники, и дверь за его спиной захлопнулась. Перед столом офицера стоял стул, но Петерсен решил не нарываться и ждать предложения сесть. Офицер продолжал выдерживать паузу, внимательно изучая вошедшего.

– Присаживайтесь, – он указал на свободный стул авторучкой, которую держал в руках как указку, а его низкий, скрипучий голос походил на давно несмазываемый механизм, – у нас предстоит долгий разговор.

Харви сел. «Седой», как он прозвал своего собеседника, отложил ручку и, открыв папку, достал из нее стопку листов.

– Подполковник Харви Дональд Петерсен, Агентство национальной безопасности министерства обороны США. Позвольте полюбопытствовать, что вы собирались делать с похищенным вами гражданином Соединенного Королевства?

– Господин старший суперинтендант, вы знаете мое имя, разве не будет честным, если и вы представитесь? – Харви решил не наглеть, но придерживаться своей модели поведения – спокойствие и невозмутимость. В конце концов, он не обычный воришка, не частное лицо, и его судьбу будут решать на дипломатическом уровне.

«Седой» осклабился, и от этой усмешки Харви ощутил тревогу.

– Мистер Петерсен, я понимаю, куда вы клоните. И я догадываюсь, что у вас цепкий ум. Поэтому подумайте, почему вас привезли ко мне, а не к сэру Говарду, куда, как я понимаю, вы и планировали попасть? – Харви молчал, он был уверен, что офицер все выложит сам, без его помощи.

– Ну, думайте, думайте. – Он снова уткнулся в бумаги.

Харви хотел было улыбнуться такому достаточно наивному поведению. Ясно, что этому уже немолодому джентльмену чаще приходилось допрашиваться персон совсем иного толка. Агент спецслужбы был ему не по зубам. И это должны были понимать и те, кто направил его сюда. Минуты тянулись в полной тишине, прерываемой лишь тихим шорохом переворачиваемых страниц.

– Не хотите говорить? Вы зря надеетесь на свое положение. Вы здесь никто. Вы и ваша группа обвиняетесь в захвате заложника, а это уже терроризм. А еще в незаконном ношении огнестрельного оружия. Все это, – он взял листы в руки, – тяжкие уголовные преступления и здесь с вами не будут цацкаться, как в Темз-хаусе. Более того, принимая во внимание, что вас лично предупреждали не рыпаться, то рассчитывать на какую-либо снисходительность вам уже не приходится. Ваше начальство далеко за океаном. А вы здесь. Подумайте об этом. Тем более в текущей ситуации. Скажу честно – свою репутацию вы себе подгадили знатно. Вас вполне может «слить» ваше же правительство, сославшись на нездоровую и даже преступную самодеятельность.

В этих словах был смысл. Харви не видел той картины, что сейчас творится в информационном пространстве, но его развитое воображение выстраивало весьма неприглядную роль АНБ во всей этой истории. Агент предполагал, что подобный сценарий вполне возможен, и теперь он увяз во всем этом по самые уши.

Брендон Флетчер медленно опустился в горячую ванну, о которой мечтал уже много часов. Он ужасно продрог в том охотничьем домике, да еще этот сумасшедший АНБешник не разрешал разводить огонь в камине. Флетчер улыбнулся и еще глубже опустился в воду, оставив на поверхности лишь нос. И даже излишняя осторожность не помогла американскому агенту. Все случилось действительно неожиданно. А как смотрелся этот надутый павлин Петерсен в лучах прожекторов! Это было чертовски кинематографично! Да, в этот раз «бобби» превзошли сами себя.

Потом Флетчера, как и задержанных, повезли обратно в Лондон, но приехали они в разные места. Брендон видел лишь его людей, а сам Петерсен куда-то исчез. На самом деле его это не волновало. Он обвел всех вокруг пальца и вышел победителем. В полицейском управлении было все так же прохладно, и Флетчер снова вспомнил о вожделенной горячей ванне с видом на свинцовые лондонские тучи. Но пока его не отпускали. Он читал и подписывал нескончаемую кипу бумаг. Два или три раза, слово в слово, повторял все то, что с ним произошло. Журналист уже становился знаменитостью. В машине они ехали молча, так как на переднем сидении сидела какая-то «шишка». А здесь, в управлении, низшие чины, которым было не зазорно крутиться вокруг журналиста, то и дело подходили, расспрашивая о том, что услышали в утренних новостях. Всех интересовала эта тема с кометой, которая летела прямиком на них. К удивлению Брендона, они крыли на чем свет стоит не только вездесущих русских и китайцев, что было ожидаемо, но и зарвавшихся янки. Допросы и расспросы продолжались несколько часов, и наконец журналиста отпустили восвояси.