Предел Бортля

28 сентября 2023 года, 18:20 UTC+3, расстояние до кометы: 1.319 а. е.

За огромными мокрыми окнами кафе проносились машины, разбрызгивая лужи и поднимая окрашиваемую фонарями водяную пыль. Люди, прячась под разноцветными зонтами, бежали по своим делам, а внутри было тепло, сухо и пахло пряностями. Вика приехала на встречу со своей подругой заранее и теперь, сидя у окна и ожидая ее, согревалась горячим облепиховым чаем. После каждого глотка терпкого напитка она зажмуривалась и снова в задумчивости смотрела в окно, оперев голову на руки. Они не виделись с конца весны, казалось, что это было бесконечно давно. Через несколько дней ей снова предстояло подняться на уже занесенную снегом гору, и они наконец-то нашли время для встречи. К ней подошел молоденький официант, наверное, студент, и поинтересовался, понравился ли ей чай. Вика с улыбкой кивнула, и приветливый молодой человек переключился на других немногочисленных посетителей.

Вчера девушка получила новое письмо от Брендона. Он ждал от нее последней порции данных после их встречи с Сергеем в воскресенье. Если от Вики не будет информации до утра понедельника, то он опубликует то, что у него уже есть. Ждать дольше не было никакой возможности. Канал связи оставался прежним. Письма от Брендона становились все короче и суше. Если вначале он подбадривал ее, рассказывая, какое важное дело они делают сообща, как это важно для всех и вся, то теперь его восторженная риторика уступила место постоянным напоминаниям о необходимости добыть очередные данные. Вика медлила. Она не хотела приставать к Сергею с подробными расспросами, боясь вызвать какое-либо подозрение. Что-то она аккуратно узнавала через их переписку или во время телефонных звонков, но большую часть, конечно, при скоротечных и редких личных встречах. Она скучала по тому времени, когда они работали на горе вдвоем. Нет, конечно, Прохоров был хорошим и добрым человеком, относившимся к ней как к дочери, но с ним дни на обсерватории тянулись как недели, а недели как месяцы. Раньше девушка не понимала, насколько близок ей Сергей. Вот уж воистину: что имеем – не храним, потерявши – плачем… Она грустно улыбнулась и в тот же момент испугано содрогнулась от тихого, незнакомого голоса у себя за спиной.

– Виктория Павловна, добрый вечер. Я думаю, Вы меня помните? – у столика стоял незнакомый ей человек. Высокий, опрятный, со странными пугающими бледно-голубыми глазами. Да, она помнила эти глаза и этот взгляд – внутри все оборвалось. Этот человек встречался с ней несколько месяцев назад, именно он и рассказал ей о комете. А еще в тот день он предупредил ее о том, что ей будет нужно держать язык за зубами…

– Д-а-а, здравствуйте… – она ужасно побледнела.

– Можно я присяду, я понимаю, что вы кого-то ждете, но я не отниму у вас много времени. Буквально пару минут. – Вика безвольно кивнула и уставилась на свои руки, вцепившиеся во все еще горячую чашку. Нужно успокоиться – говорила она себе. Голубоглазый человек, подвинул стул и сел напротив нее.

– Виктория Павловна, рад, что вы меня узнали, – мужчина улыбнулся, от чего ей стало еще страшнее. Он выдержал небольшую паузу и продолжил. – Видите ли, мы столкнулись с определенным затруднением в том вопросе, по которому мы уже с вами встречались и беседовали. Наши зарубежные коллеги поделились с нами достоверной, как они считают, информацией, что с нашей стороны существует некая утечка данных. – Вика подняла голову, видимо собираясь что-то импульсивно ответить, возразить, но собеседник поднял руки, в попытке ее успокоить. – Нет, нет, поймите меня правильно, вас никто не обвиняет. Вполне возможно, что они хотят просто сбросить свои проблемы на нас. Но, как говорится, сигнал есть, и нам нужно его спокойно отработать. Такие встречи сейчас проводят со всеми лицами, допущенными к данной информации, а ваш допуск минимальный. Видите, мы даже не стали вас приглашать к нам. Это просто товарищеская беседа, не более того.

Вика еще сильнее обхватила чашку руками. Она понимала, что за личиной доброй овечки скрывается волк, и что он лишь аккуратно «прощупывает» ее. Она понимала все это, но чувствовала, что никак не может установить над собой контроль, более того, внутри нее поднималась несдерживаемая волна страха.

– Итак, вы утверждаете, что ни с кем и никогда не делились закрытой информацией?

– Нет, не делилась, я практически ничего и не знаю, что происходит с … – она запнулась, машинально оглянувшись по сторонам, – с ней.