Предпоследний Декамерон, или Сказки морового поветрия

– Впечатляет, – сказал Соломоныч. – Но несколько тенденциозно. Раз они там, на том свете, так пекутся о книге, содержащей учение Христа, то это, якобы, доказывает его правильность. А между тем…

– А между тем – вашего мнения о христианстве не спрашивают! – почти грозно прервал Макс. – Если у вас есть история, подтверждающая правоту Талмуда, – извольте. Только сдается мне, что…

– Но вы же сами слышали шофары и видели… видели… – склонившись к нему, прошептал Соломоныч. – Вот вам и доказательство…

– Лично я слышал трубы ангелов, – сказал Максим. – И Стас тоже. Еще не хватало, чтобы меня обращали в иудаизм…

– Какие шофары? Какие ангелы? – насторожилась Татьяна. – Что вы бредите? Оля, ты что-то знаешь?

– Да… – неохотно подтвердила та. – Им встретилось необычное круглое облако, из которого доносились какие-то странные звуки… Не гром. Марк Соломонович решил, что это звук шофаров – таких ритуальных музыкальных инструментов… Мой муж считает, что это трубил Пятый ангел Апокалипсиса… Но, поскольку я сама не слышала, то не могу характеризовать точно…

– По-моему, мы тут скоро все чокнемся, – твердо сказала Маша.

– Так господа. Война религий отменяется, – сказал Борис. – Теперь я рассказываю. Со смертью моего отца тоже связано кое-что странное.

История вторая, рассказанная постепенно оживающим Борисом о том, как он пережил опыт сонного паралича – или что-то другое, но очень нехорошее…

Стоял апрель – 32 года назад. За стеной умирал мой отец, жить ему оставалось четыре дня. Легких у него уже практически не было, спать он не мог, почти круглосуточно задыхался, медицина конца девяностых (которой, если помните, тоже фактически не было) ровно ничего не могла поделать, а все с трудом найденные лекарства давно потеряли эффективность…

Про «сонный паралич» я узнал только пару лет назад, и то, что случилось со мной тем утром, воспринял как потустороннее явление. Не смейтесь. Не зная о «сонном параличе», как оказалось, многократно описанном наукой, и вы ничего другого не предположили бы.

Я открыл глаза ранним утром после тяжелой ночи (уход за больным, очередная «скорая» и т.п.) и четко увидел рисунок обоев прямо перед глазами: я лежал на правом боку. В ту же секунду обнаружил, что не могу пошевелиться – от слова «совсем». Не могу даже моргнуть – так и пялюсь в стену быстро сохнущими глазами. Мой испуг был так велик, что из груди рванулся вопль – и не вышел наружу: раздался спастический сип, дыхание перехватило. Позвать на помощь оказалось невозможно: язык, губы – все онемело. Но этого мало: сразу же возникло очень четкое ощущение, что в комнате за спиной кто-то есть, этот «кто-то» находится прямо за постелью, нависает над ней и, более того, испытывает ко мне невероятную, разрушительную ненависть, которая вот-вот перейдет в какое-нибудь жуткое и кровавое действие. Пришло желание перекреститься – куда там! Даже пальцем не шевельнуть… Но ум работал очень ясно, и я начал повторять про себя единственную молитву, которую знал, – «Отче наш». Сколько раз я мысленно прочел ее? Время остановилось. Ученые пишут, что сонный паралич длится не более двух минут, – мне казалось, что прошли часы и часы, когда, наконец, начал постепенно «развязываться» язык, зашевелились кисти рук… И главное, «враг», стоявший за спиной, как бы с сожалением, которое я очень хорошо чувствовал (все чувства были обострены, как никогда), начал медленно «отваливаться» назад, отступать… В какой-то момент я ощутил себя свободным и резко обернулся: никого не было, только звенящая тишина раннего утра… Я никому ничего не сказал – еще не хватало прослыть истеричным юношей или сумасшедшим с галлюцинациями.

Теперь я знаю, что все это классические признаки «сонного паралича», но…

Вечером мама сказала мне странные слова: «За папой сегодня ночью приходил "черный человек". Представляешь, он утром открыл глаза – а в ногах кровати кто-то стоит. Темный силуэт. Папа наш и пошевелиться не мог, но стал про себя молиться – и силуэт растаял. Теперь он считает, что конец близок». Так и случилось.

Я вот чего понять не могу: этот самый сонный паралич произошел с нами обоими одновременно? Или все же это было что-то… другое?

– И опять-таки рассказ с религиозным подтекстом! – обиделся Соломоныч. – Обязательно надо было упомянуть христианскую молитву? Как будто, если бы на вашем месте был я, и я прочел бы Шмонэ-Эстре, то она бы не подействовала.

– Окажетесь в таком положении – прочтите и посмотрите, что получится. Хотя от вас даже ваш еврейский «Б-г» никаких молитв не примет: вы член партии, – усмехнулся Макс.

Соломоныч растерялся только на минутку, но вдруг просиял:

– А нам Талмуд разрешает для виду другую веру принять, чтобы легче жить было, вот так, – он разве что язык не показал от радости, что есть, чем парировать вражеский выпад.