Предпоследний выход

– Главное – обувку наладить и оружие справить, – Никола-Нидвора доставал из гнезда в стене одну за другой полезные в дороге вещи. – О! А вот и плетёнки мои недоношенные. Поддень-ка их под шкуру. – Он подал Ятин у пару накидок то ли из бересты, то ли из сухой травы, то ли из того и другого. – Эту на плечи, эту на пояс. Там верёвочки есть. Повяжи.

Вскоре и остальное снаряжение полностью определилось. В основном – плетёные изделия. Обувь, туески да колуги с обечайками, корзинки да котули. Никола-Нидвора обул себя и гостя в добротные курпины. Из оружия он взял пару длинных тростниковых стволов со стрелами и рогатину. А Любомир добавил себе собственное опоясанье с мешочками. На всякий случай.

– Выйдем, пока лонолюдьи кушают, – сказал Никола-Нидвора, – я научу тебя стрелять.

Ятин даже обрадовался редкому в последнее время предложению и охотно побыл учеником. Лесной человек, глядя на его усердие, морщился, кривил рот, хохотал, но, в конце концов, заслуженно похвалил.

– Ладно, – сказал он, – видно, что не баляба, дуешь крепко и метко, значит, будешь запасным стрелком. А ещё я дам тебе острогу. И беньку новую.

– А другого оружия у тебя нет? – Любомир Надеевич глубоко вздохнул, будто для очередного выстрела. – Ножи, топоры, коса, наконец, или меч. Купил бы.

– Зачем тебе? Обрезание, что ль делать? Но ты вроде не басурман и не поганый. И потом, что значит, купил? Мы народ не продавной и не покупной. Торговлей не увлекаемся.

– Удобные были бы орудия, вот что я хотел сказать, – а в мысли пробежала строчка «всё бесплатное неудобно».

– Ты Робинзона Крузо знаешь?

– Знаю. Был такой. На необитаемом острове.

– Угу. Помнишь, он пилой да топором орудовал. Доски делал. Из одного дерева одну доску. И другие вещи тоже вожгал железяками.

– Помню.

– Так он же, как у них говорят, «цивилизованным» был. Ему обязательно пособлять надобно. Посредник ему нужен. Железяки. Природа ему – чужая тётка. Ему с ней бороться надо. Поэтому и железяки. Или другие люди. Без них он никто. А мы всё голыми руками могём. Собственными руками. Раньше вот, могли наломать бредины для плетения полезного добра, сук отщипнуть, и щепу наготовить, и ружьё духовое, стрелу да острогу. И конопель броснуть. И верёвки свить из неё. Да волокна всякие жилистые, иной какой растительности, чтоб нитки толстые да тонкие извлечь. И сплести из этого всего да связать, что хочешь. А природа поддавалась, подкидывала нам, что полегче. Не боролись чтоб.

– Робинзону повезло на пилы да топоры. Нелегко представить его жизнь без железных орудий. А вы, значит, без посредников трудитесь, да живёте вообще без них?

– Хе. Вопросик у тебя, видать, с подвохом. Есть посредник. Да ещё какой! Природа, вся вкупе – вот наш посредник, помогает силой огромной. Она и наша среда обитания. Какова среда обитания, таков и посредник.

Ятин слегка призадумался. «М-да, а у нас вроде бы тоже посредник является средой обитания. Пожалуй, всё сходится. У них природа, у нас ремесловое искусство. И что-то вспомнил.

– Ты говорил, что именно раньше вы из корья голыми руками добывали всякое сырьё для плетения да витья. А нынче? – полюбопытствовал Любомир Надеевич.

– И нынче тоже бывает. Редко. И запасы имеем. Но появились вокруг нас новые виды растений. Почти готовое сырьё, как ты говоришь. Видал, небось, травяные берега вдоль озёрец наших. Особые травы. Жнутся легко. Из них и вьём да плетём. Руками, конечно. Голыми. – Никола-Нидвора выставил ладони с гибкими и чуткими пальцами.

– Голыми руками, – Ятин почесал затылок и помыслил вслух, – вот и драка голыми руками тоже всегда являлась честной. А если кто применит что дополнительное, оказывается нечестным.

– Угу. Только вот сама драка зачем? И что в ней честного?

– Чтобы выяснить, кто прав.

– Угу. А мы вот правами не балуемся. И обязанностей нет у нас, в нашей области обитания. Хе-хе.

– Понятно. – Произнёс Ятин. – Но всё-таки дерётесь вы. И даже некую долю природы изводите. И больно заметную, как я погляжу. Разве можно убивать что-либо в своей «области обитания»? – Пришелец указал на шкуру медведя. – И честно ли так поступать?

– Угу. Вот с медведем у нас отношение отдельное от остальной природы. Они сами какие-то отдельные. Косолапые, вишь, и гораду обжили. Там никто кроме них не живёт.

– Гораду? Так она была на Ближнем Юге. Вамнам твой о ней рассказывал.

– И у нас есть горада. Их много кругом. Там таких железяк видимо-невидимо. Косолапые охраняют эти горады от нас. Справедливо делают. Мы сами когда-то ушли оттуда, ну, не мы, деды наши, прадеды, и не надо нам блазны туда возвращаться. А если мы встретимся в лесу, то, брат, тут уж кто кого. Обычно побеждаем мы. И шкуру снимаем. Всё-таки не любим мы их. И они нас.

– Без железяки?

– Чего без железяки?

– Шкуру снимаете.

– А щепой.

– И камнями тоже не пользуетесь?

– Камнями? Только чтоб искру выбивать. А для другой нужды – нет. Мы народ ленивый. Делать орудия для изготовления иного орудия, или, как говорится, производить средства производства – не наш смысл. И потом, не в каменном веке живём.

– В деревянном.