Предвестники Мельтиара

Браслеты по-прежнему сжимали запястья и лодыжки – я смогу взлететь, небо станет моим. И песни звучали в глубине оружия – все до единой. Даже та, незнакомая, – Зертилен пел ее в день, когда я улетал на границу.

Я жив и смогу сражаться.

Зайдя в ванную, я машинально повернул кран – вода, ледяная и прозрачная, устремилась вниз. Это было так странно, что я застыл, подставив ладони бегущему потоку. Я раньше был уверен: когда начнется война, вся прежняя жизнь разрушится, мы будет восстанавливать ее по крупицам. Но я вернулся из битвы в свой дом, и вода течет из крана, такая же чистая, как раньше.

Мои руки коченели, и все ясней становились мысли.

«Ты все время бредил, как тогда», – сказала Нима.

Отблески видений подступали ко мне, я различал их сквозь прозрачный бег воды.

Я видел другую воду – отражения солнца дрожали в ней, голоса птиц звучали вокруг. Вода плескалась в чаше, чашу держали женские руки. Девушка протягивала мне ее, и я пил. Этот напиток был сладким, таким сладким, что на миг остановилось сердце, пропало дыхание, – и видения отпустили меня, вернули к яви.

– О чем этот сон? – спросил я вслух и плеснул водой на лицо.

Вода обожгла холодом, и память о видениях погасла.

Сейчас важнее другое. Я пойму этот сон потом.

Я нашел в шкафу запасную форму – рубашка чуть заметно пахла синим дымом, но в карманах штанов и куртки не было ни одной сигареты. Я оделся, проверил ящики комода – сигарет не было и там – и вышел на кухню.

Лаэнар вскочил мне навстречу, быстро дотронулся до моей руки, словно хотел проверить, настоящий ли я. Воскликнул что-то, торопливо и звонко, слова двух языков перемешались, лишенные смысла.

– Все в порядке, – сказал я ему. – Я уже здоров.

Лаэнар взглянул на меня с тревогой, но кивнул и сел.

Я опустился на свое обычное место у окна и выглянул на улицу. Крыша соседнего дома, ступени, кусок мостовой – и тишина, ни шагов, ни стука колес.

– Я все время думаю, что делать, – сказал Лаэнар. Теперь его речь стала разборчивой, голос звучал растерянно и тихо. – Патроны кончились, еще когда мы прорывались сюда… Что делать, если враги найдут нас?

– Никто не заходил в дом, – проговорила Нима. – Даже не пытался.

Она протянула мне полную кружку, и я сделал глоток. На миг видение вернулось – солнечные блики в глубине чаши, но вкус был знакомым и терпким. Отвар из целебных трав, Нима варила его в Роще и приносила мне. Высокие глиняные бутылки круглый год прятались под столом, но я почти никогда не открывал их.

На столе стояла банка меда и тарелка с сухарями и раскрошенным печеньем. Вряд ли в доме есть еще какая-то еда. Наверное, Нима и Лаэнар почти не ели эти дни, хотели оставить что-то для меня.

Отвар придавал сил, и песня исцеления звучала во мне, поэтому я сказал:

– Доедайте это и собирайтесь. Нам нельзя оставаться, уходим.

– Уходим? – Голос Нимы дрогнул. – Куда?

Куда мы пойдем, если Роща сгорела и учитель не отвечает мне? Но раз я жив, то должен выполнить свой долг и должен спасти Ниму.

Я знал, как это сделать.

«Он наш заложник» – так я сказал Тину, когда мы улетали с границы. Я вырвался из убежища врагов и спас Тина – если будет нужно, я и теперь смогу обменять жизнь Лаэнара на нашу свободу.

Но Лаэнар сидел напротив, смотрел встревоженно, ждал моих слов, обнимал Ниму – словно хотел защитить ее от всех бед.

Зертилен сказал мне: «Ты за него отвечаешь». Я знал, что это правда.

Лаэнар не заложник, а значит, мы должны выбраться отсюда все вместе, втроем.

– Главное – выйти из Атанга, – сказал я. – Оттуда к морю и на Королевский остров.

Мы собрались быстро – я не хотел ждать темноты. Нима нашла лоскутную сумку – мне подарила ее Ора, давным-давно – и положила туда бинты и флягу с отваром. Я застегнул перевязь с оружием, и от этого боль вновь проснулась и не умолкла на этот раз. Лаэнар взял ружье, но я покачал головой, и оно осталось на полу в коридоре.

Замок щелкнул, дверь заскрипела, мы вышли на лестницу.

Солнце уже опустилось к крышам, вечерний свет падал на ступени. Ветер стал сильнее, и мне показалось, что теперь я чувствую привкус войны, но он был почти неразличим за струящейся магией и тишиной.

Я повернулся, чтобы запереть дверь, – и это было так нелепо, что я рассмеялся и бросил ключи. Они упали, скатились со ступени на ступень, звеня. Нима испуганно взглянула на меня, но ничего не сказала. Воздух дрожал от ее тревоги.

Но я знал, что нет смысла прятаться и таиться. Движение волшебства было повсюду, оно кололо кожу, холодило дыхание – тишина не могла обмануть меня.

Мне не было страшно.

Мы спустились по лестнице – путь в двадцать ступеней показался долгим. Наши шаги словно разрушили заклятье, сковавшее город: я услышал скрип двери вдалеке, голоса и чужую поступь.

Чтобы выйти из города, нужно повернуть налево, эта улица ведет к Роще, но потом убегает на окраину, туда, где к Атангу подступают фруктовые сады, а дома неотличимы от деревенских.

Я успел сделать лишь несколько шагов.