Прекрасная и несчастная пленница (СИ)

  "Свобода и жизнь? Все продается и все покупается, кроме меня! - Virginie, словно нырнула в болото, пошла за рабом. - Несколько мерзавцев пиратов договорились, как обмануть своих хозяев, двух капитанов, уведут у них мой корабль, получат его и еще выкуп за меня.

  Акулы пожирают акул!" - Virginie Albertine de Guettee распрямила плечи, почувствовала снова всю мощь и давление на них своих многочисленных благородных предков.

  Аристократку не похитишь и не продашь, как простую служанку, которая родилась в хлеву.

  Она спросила бы, как зовут больного, но доброго ее спасителя, но с отрезанным языком много не скажешь и оратором не станешь.

  В знак благодарности Virginie Albertine de Guettee пожала руку пирату и почувствовала, как под ее ладонью лопнул пузырь на одной из его язв.

  Незаметно от пирата, графиня вытерла ладонь о картину на стене, искусство обязано лечить не только душу, но и бороться с заразой.

  Они вышли на палубу, спрятались в тень от Луны.

  Пират приложил палец к своим губам, и графиня мысленно поблагодарила пирата за то, что не прикоснулся несвежим пальцем к ее губам; жестом пират показывал, что необходимо хранить молчание, что больше похоже на издевку.

  - Госпожа, прячьтесь в лодку! - пират сам нарушил свой обет молчания. - Я спущу лодку на воду, прыгну к вам и отдам концы! - Неблагородное лицо пирата перечеркнула благородная улыбка.

  Графиня не поняла "отдам концы", но догадывалась, что это морская речь, также бы и пират ее не понял, если бы она разговаривала с ним по-благородному.

  Virginie Albertine de Guettee на пуантах добежала до лодки, но присела на скамеечку величественно, словно каталась на лодке по пруду с герцогом Кентиберийским.

  - Ложитесь на дно, чтобы вас не заметили! - пират зашипел, и столько мужской грусти в его шипении, что графиня немедленно подчинилась.

  Она, слонов морская звезда, расправила лучи рук и ног, пыталась вжаться в грязное дно лодки.

  Луна светила, веял ночной теплый ветерок, корабль покачивало, и ничто не предвещало плохого.

  Virginie Albertine de Guettee пролежала довольно долго, дольше, чем положено лежать в лодке простой крестьянке, не говоря уже о графине.

  Может быть, ее спасителя поймали и пытают в дальнем трюме, или уже бросили на растерзание камнеедам?

  Едят ли камнееды мужчин, или предпочитают питаться только девушками?

  Левая грудь затекла, и графиня осмелилась перевернуться, присесть и осторожно выглянула через край лодки.

  Она готова увидеть разорванного пирата, но то, что Virginie Albertine de Guettee увидела, повергло ее в шок.

  Вспыхнули факелы и осветили довольные рожи пиратов.

  Грянул дружный смех, как в театре.

  Ржали два капитана, уже одетая Perla, язвенный спаситель пират, и вся остальная небритая и немытая армия разбойников.

  "Они устроили шоу, развлекаются за счет жертв! - Virginie Albertine de Guettee догадалась легко, за что себя и похвалила. - На корабле скучно, поэтому придумывают разное.

  Наверно, не я первая попалась на трюк с ложным побегом". - Графиня только сейчас реально почувствовала свою беспомощность и безысходность, ее пронзали взгляды морских разбойников, и сейчас она беззащитна, почти обнаженная, униженная, растоптанная, и кто ее растоптал - не король (и Королю не позволила бы унижать себя), а издеваются над ней, когда она грязная и несчастная, прокаженные пираты и их предводители.

  Не желая дальше веселить неблагодарную публику, Virginie Albertine de Guettee встала в лодке, прикрыла ладонями то, что просвечивалось сквозь прозрачное платье и пошла по палубе под ржанье и обидный свист.

  Но решила не доставлять максимум удовольствия своим мучителям - изверги любят, когда жертва страдает, и тут пригодилось умение превращаться в крестьянку: Virginie Albertine de Guettee подняла подбородок, взмахнула руками-крыльями, распахнула глаза и тоже заржала - по-простому, по-деревенски, как кобыла.

  Только нет в ее смехе веселья, а одна злость.

  Но пираты не докопались до истинных глубин смеха тонкой, красивой, обаятельной девушки.

  С их стороны послышался одобрительный гул.

  "Неужели, они не могут найти мне другое применение, красивой и обаятельной девушке, чем заставлять играть в их дурной пьесе"? - В каюте Virginie Albertine de Guettee с ненавистью сбросила испачканное прозрачное платье - оно, только оно виновато в ее унижениях.

  Прыгнула в бочку с водой, выскочила, быстро высушила тело полотенцем, чтобы Perla не узнала, что она сама, без ее помощи, совершала омовение, и со злорадством раскинулась на кровати, не оставив пиратке ни дюйма свободного пространства для лежания.

  Пиратка пришла через час, по традиции открыла дверь ударом ноги.

  Восемнадцатилетняя Perla покачивалась, как при сильнейшем шторме.

  От нее шел тошнотворный запах дешевых алкогольных напитков с примесью табака.

  Пиратка не стала просить графиню подвинуться на кровати, не предложила разделить ложе по-сестрински, а покачнулась над кроватью, и Virginie поняла - сейчас пиратка упадет.

  В последний миг графиня вжалась спиной в стенку, рядом рухнуло тело Perla и сразу захрапело.