Прелести Лиры (сборник)

Он хотел подобрать Лизе такое платье, которое тактично показало бы ей, что дело не в платье. Возможно, наряд подсказал бы простоватой снохе выражение глаз, за которым стоит движение сердца. Глаза должны блестеть. И платье подбирается под блеск глаз. В этом все дело: нет самоотверженных движений сердца – и все начинают рассматривать платье, которое безжизненно виснет на безупречной фигуре. Дама, не нашедшая себя, превращается в вешалку. Карета – в тыкву.

Герман Алексеевич понимал свою ответственность: если подобрать правильное платье, можно изменить человека.

Бокс с космическим антуражем он приметил издалека. Уже метров за сто ему показалось, что там может находиться нечто, достойное внимания. Сначала он увидел идеальную линию платья и только потом понял, что оно облегает талию девушки – то есть женщины из его снов. Его женщины. Причем он только сейчас понял, что девушка была молодая, возраста его сына. Это было совершенно неожиданно, и к этому он не был готов. Из какого-то чувства такта он смутно представлял себе зрелую женщину, сопоставимую с ним по возрасту. А тут вместо сияющей пустоты на него смотрело хорошенькое личико и широко раскрытые глаза. Ему захотелось крепко взять ее за руку. Но он поступил иначе: он жестом дизайнера, обхаживающего клиента, поправил стоечку бархатного жакета. Да, да, это было не платье, а жакет с юбкой. Кокетливый штрих был явно к лицу девушки; возможно, он даже выражал ее натуру. Нет, не выражал. Дополнял. Нет, не дополнял. С чем-то гармонировал.

Ее глаза блеснули. Весь ансамбль: юбка, топ и жакет делал ее старше, чем она была на самом деле, однако придавал ей сдержанной шляхетности.

Он чувствовал, что она ощущает его несколько нескромный, изучающий взгляд на себе, но не избегает его, а, напротив, как бы кутается в него. Даже если он тактично отводил глаза, все равно не терял ее из поля зрения. Ее движения вмиг стали обворожительно расслабленными, и хозяйка бокса-салона (давно положившая глаз на Германа Алексеевича, которого она приняла за папашу этой девицы) ахнула:

– Это ваша модель! Не правда ли, мужчина? Ваша дочь будет неподражаема.

– Она мне не дочь, – сказал Герман Алексеевич и обратился к девушке:

– Примерьте вот это платье. В нем вы будете ослепительно юной.

Глаза ее вновь блеснули мгновенно сгоревшей и рассеявшейся в прах кометой. Между ними сразу и устойчиво образовалась какая-то связь.

– Я его только что примеряла. Оно мне безумно идет. И я просто в растерянности: не знаю, что выбрать.

– Это очень просто. Вы можете представить себя рядом со мной в этом платье? Нам обоим было бы неловко. Вы бы невыгодно для меня подчеркивали мой возраст. А в юбке и жакете вы становитесь женщиной на все времена. Вы понимаете, о чем я? Все зависит от того, какой спутник будет рядом с вами. А это зависит от того, что собираетесь делать вы: очаровывать или соблазнять.

– Я беру этот комплект, – сказала девушка, быстро взглянув на Германа Николаевича. Он едва заметно кивнул, выразив одобрение.

– Есть ли у вас еще такая модель?

Вопрос Германа Алексеевича был обращен к хозяйке.

– Не совсем такая, но что-то похожее можно подобрать.

– Хорошо. Я приду к вам со своей снохой. Мне кажется, это то, что ей надо.

– Приходите. Буду вас ждать. Давно я не видела таких уверенных в себе мужчин, которые знают, чего они хотят. И с таким удивительным вкусом. Вы ни разу не ошиблись. Вашей жене повезло.

– У меня нет жены. А по поводу уверенности… Я себе уже все доказал. Мне нет смысла доказывать кому-то, как я в себе уверен. К сожалению, я знаю, чего хочу. Не сказал бы, что это делает жизнь легче, но по-другому, наверно, не бывает. А вы очень внимательны… Кому повезло – так это вашему мужу.

– Вы говорите простые вещи, и при этом от вас веет силой и умом. А вот у меня муж – слабак. И в этом я виню себя. Надо было сделать его таким, как вы. У меня не получилось. Женщина виновата в том, что не сумела воспитать достойного мужа, не так ли?

– Попробуй рядом с вами проявить силу. Вы ведь не потерпите лидера вблизи себя. Вам в пару, для равновесия, необходим не очень сильный мужчина. Поймите меня правильно.

– Жизнь заставила меня быть сильной. А я бы с удовольствием была слабой, с удовольствием!

– Вряд ли все зависит от воспитания или от обстоятельств. Сильным или слабым надо еще родиться. Это судьба, что ли.

Краем глаза Герман Алексеевич отмечал, что девушка внимательно прислушивается к разговору и не торопится уходить, забрав упакованный сверток.

– А вам нравятся такие женщины, как я? – как бы бескорыстно поинтересовалась хозяйка бокса, мечтая накануне Нового года отразиться в чудесном зеркале.

– Вчера были модны жены модельной внешности с параметрами, не имеющими отношения к женственности, позавчера – на голову выше мужа, пару веков назад – милые толстушки; сегодня модно иметь жену-феминистку, чем-то похожую на вас. Состоящую из острых углов, украшенных шипами. Прелестными. Мне же нравятся женщины на все времена. В вас есть что-то от моей мечты.

– Это какие-такие на все времена?

– Да я и сам толком не знаю. До скорого свидания.