Прелести Лиры (сборник)

Внезапно (в природе почему-то все происходит внезапно: ничто не забывается так легко, как бесконечное ожидание) морозы ослабели, и дымчато-серое пространство ожило и задышало: сначала появилось небо, а потом и желтенькое солнце. Высокое небо в лазурных просветах, чистый прозрачный воздух уже сигнализировали о весне, и не думать о ней было так же невозможно, как еще неделю назад было невозможно представить себе солнечный рай, истекающий капелью. С одной стороны, время тянется, а с другой – все происходит быстро, очень быстро. И ты всегда не готов к переменам, которых так долго ожидал.

На смену солнечным морозным дням пришли пасмурные и туманные, заполненные мелким снегом, похожим на крупу. Поменяв местами небо с землей, снежок замутил перспективу и легко отобрал блеснувшую надежду. Праздношатающихся прохожих почти не было, да и тех, что попадались, тянули на поводке нервные крупные собаки. Почему-то всегда не в ту сторону, в которую тащились хозяева. Кто кого выгуливал – понять было невозможно. Куда же подевались люди, которые весной выплеснутся на улицы и площади пестрым половодьем? Где расквартированы завтрашние толпы?

Такое впечатление, что массы, спрессованные в бетонных коробках и, так сказать, оквадраченные, придавленные прямыми углами, работали до изнеможения, чтобы затем впасть в депрессию. И работать еще больше.

Содержанием жизни в январе и феврале становится отданный самому себе приказ в форме заклинания: «пережить бы зиму».

Наконец, приполз изрядно запоздавший, запыхавшийся март, пытавшийся порадовать утомленную публику своими светло-серыми утрами. От февраля он отличался разве что листками календаря. Но в марте любимое развлечение Титова – бессмысленно смотреть из окна на улицу, пока в воображении не начинает проступать некий смысл, – уже было несколько иным. Если смотреть рассеянным, не сфокусированным в одну точку взглядом, то медленно и как-то нерешительно падающие снежинки навевают задумчивость. Ловишь их боковым зрением – и уходишь в себя. Пейзаж, которого как бы нет; цвет, которого как бы нет; движение, которого как бы нет.

И тебя как бы нет…

Начало апреля, казалось, было похоже на март. Воздух прохладный, но не ледяной: вот что принципиально. Грязный снег громоздится кое-где влажными пятнами, уныло, серо – но предчувствие весны прибавляет настроения. Самой весны еще как бы и нет, но зима определенно уже кончилась. Нет ни запахов, ни цвета весны, только прохладный упругий ветерок, под который хочется подставлять лицо, еще помнящее когти безжалостной стужи. Ожидание весны, которое стоит самой весны.

Теперь погода меняется уже почти каждый день. На следующее утро – густой, похожий на плотный дым, туман, вязкий, влажный, обещающий дождь, ранний весенний дождь, который хочется назвать заблудившимся. Непонятно, зачем он нужен, но он обязательно пойдет. Кажется, главное его достоинство в том, что это дождь, а не снег. И так грязи хоть отбавляй, а тут еще эти неуклюжие, бестактные потоки воды сверху, плещущие с видимой бессмысленностью.

Действует апрельская невнятность раздражающе. Ох, уж эти переходные явления, о которых даже боялся грезить в январе: от них одни неудобства. Всегда хочется чего-то большего…

И вот через полчаса – солнце, и ты уже все прощаешь неверному апрелю, родному братцу коварного марта, удостоверившись, что весна (какая вам еще нужна весна?!) не за горами.

Содержанием жизни в марте и апреле становится грядущая весна, а весной, разумеется, лето, которое уже, зябко ежась, остерегается осени.

Теплый апрель обрушился внезапно, в один прекрасный день – и, наконец, всем стало ясно, чего они ждали. Солнце, соскучившись, стало припекать так, что трудно было представить, как можно носить вот это тяжелое, многотонное пальто, которое вчера еще ругали за то, что оно не спасало от промозглого холода. Бедное темное пальто – в отставку, на смену ему спешат короткие разноцветные курточки; ботинки, ставшие внезапно стопудовыми, заменили лакированные туфельки на шпильках, ноги, умопомрачительно стройные, резко вытянулись в длину, юбки укоротились сами собой. Праздник жизни карнавально затопил улицы, скромно украшенные сухим нагретым асфальтом. К вечеру разомлевший взгляд стал недовольно натыкаться на голые остовы деревьев: где же листья, госпожа нерасторопная Весна?