Прелести Лиры (сборник)

– До свидания. Вы умны – вот что мне нравится в вас. Давно я не встречала такого умного мужчину… Просто – умного… Все тебе что-то доказывают, доказывают. Слабаки.

Они, не сговариваясь, пошли с девушкой нога в ногу, в такт колебаниям душевным, объединяемые еще и магией ритма. И только у выхода из Дома мод оба почувствовали неловкость. Он поблагодарил ее за то, что, пусть и невольно, помогла ему выбрать наряд для Лизы; она поблагодарила его за то, что помог ей определиться. Она была уже в отчаянии. Послезавтра Новый год…

Не за что. Есть за что, спасибо. Спасибо и вам. Удачи.

Вот и все, что могло связывать приличных и таких разных людей, встретившихся случайно накануне Нового года. Непреодолимая сила, которую принято считать судьбой, дала возможность им взглянуть друг на друга, чтобы затем хладнокровно развести в разные стороны. Ну, что ж…

– До свидания.

– До свидания.

5

Сын со своей женой Лизой так и не попали на грандиозный Новогодний Бал, который был организован во Дворце Республики. С таким трудом были приобретены пригласительные билеты – и вот на тебе…

Не судьба.

У невестки в самый последний момент поднялась температура. Буквально ни с того ни с сего. Возможно, это было как-то связано с желанием Лизы иметь детей, точнее, с процедурами, помогающими осуществить эту желанную мечту. Ничто не предвещало нездоровья, поэтому было тем более обидно. Лиза снимала платье, в которое она успела влюбиться, и вытирала им слезы. Она была сломлена несчастьем: отменялся не просто выход в свет, отменялось торжество, смазывалось завершение года, неудачно начинался год следующий, в котором должен был появиться их малыш. Все это были плохие знаки. А им так необходимы были удача, везение, счастливое стечение обстоятельств. А тут…

Не получалось легкой жизни.

Егор был болтлив и перевозбужден: он носился вокруг Лизы с аспирином в одной руке и шампанским в другой. Билеты были небрежно, в суете всучены Герману Алексеевичу. При желании их можно было считать Новогодним подарком или подарком на день рождения. Лучше и тем, и другим. Разумеется, Герман должен был взять с собой Нину, зрелую женщину, отношения с которой, ровные, без всплесков и провалов, слегка удручающие своей стабильностью, длились уже два года. Нет, кажется, три. Возможно, этот Бал сблизил бы их как-то особенно. О браке с такой воспитанной красавицей, как Нина, мечтали бы многие мужчины. Это была свежая женщина, с крупноватой фигурой, черными густыми бровями и массой положительных достоинств, неуловимо проявлявшихся в ее честном облике.

Но у Нины внезапно заболела мать (прыгнуло давление). Позволить себе оставить мать одну, у телевизора, у которого та проводила круглые сутки, и поехать веселиться Нина не могла. Она была чутка к несчастьям близких. Это тронуло Титова, однако, поддавшись порыву, определявшему настроение и состояние души («именины сердца»!), он решил тряхнуть стариной.

Титов, тактично выразив соболезнование всем нездоровым, эгоистически отправился на Бал один. Практически с чистой совестью.

Его переполняло состояние ожидания чего-то великолепного, хотя никто ничего ему не обещал. На душе было празднично, и он готов был дарить и принимать в подарок праздник. Он не сразу сообразил, что его окружают, в основном, молодые и счастливые лица. У праздника было молодое, беспечное и полное радостных предчувствий лицо.

Он совершенно не удивился, когда встретил в толпе девушку, которой помог выбрать платье, то есть костюм, неважно. Он улыбнулся ей и легко пригласил ее на танец. «Какое изумительное на вас платье! Волшебный бордовый оттенок… Вы в нем напоминаете комету, летящую к счастью. Ваш вкус делает вам честь». «Его помог мне выбрать один потрясающий джентльмен. Я ему очень благодарна». «Он вас до сих пор помнит». «И его не сразу забудешь…»

Они говорили какой-то милый вздор и смеялись. И сам танец был так себе, ничего особенного. Только потом до него дошло: она чутко реагировала на малейшее движение с его стороны. Сначала подстраивалась под его шаг, а под конец уже угадывала его незатейливые маневры. Он вел ее уверенно, но без напряжения. Удивительно в такт со своим порхающим мироощущением. Они быстро стали парой. «Хорошая будет жена: умеет подстраиваться под интересы другого, сразу же признавая законность этих интересов», – привычно отметил он.

В ее присутствии ему не просто хотелось блеснуть, ему это как-то легко удавалось. Он решил, что в их распоряжении всего лишь несколько минут, и уже раза два заставил ее рассмеяться тихим малиновым колокольчиком. Она смеялась так, словно не могла сдержать смеха. Смешить ее было приятно.

– Где ваш кавалер? – спросил он, невольно озираясь в поисках статного молодого человека, спешащего услышать ее смех.

– Он заболел. В последнюю минуту.

– Температура, давление?

– Нет. Зуб. Кстати, у него фамилия – Зуб, – сказала она и засмеялась необидно для того, у кого болел зуб. – Наверно, ему на роду написано.

– Вы здесь одна?

– Я думала, что уже не одна.

– Вы не только легко оставляете мужчин, но и находите их. Вы опасны.