Прелестная наездница

Сердце так заколотилось, что Тея только кивнула и улыбнулась, не в силах говорить. Ей хотелось смеяться и хлопать в ладоши, но она понимала, что должна сохранять спокойствие.

— Да, Алабастер, — заговорила она наконец. — Насколько я понимаю, вам он тоже знаком, тем более что сейчас он в конюшне лорда Клейтона, и можно как-нибудь его навестить.

— Алабастер, — снова послышался шепот Филиппа.

— Хотите его увидеть? — спросила Тея и, потянувшись, коснулась его руки, лежавшей на столе.

Он кивнул.

После беседы с мистером Форрестером она знала, что больше требовать от него ничего нельзя. То, что Филипп произнес хоть слово, причем дважды, уже великое достижение. Сейчас следует попрощаться и покинуть его, чтобы смог отдохнуть.

— Замечательно, — сказала Тея, убирая руку. — Давайте как-нибудь вместе сходим на конюшню и посмотрим на него, а потом…

Ее прервал резкий стук в дверь.

— Войдите, — отозвалась Тея, зная, что это может быть только кто-то из доверенных слуг или сам Эван.

В комнату вошла Мэгги, явно взволнованная, но, увидев хозяйку, с облегчением выдохнула.

— Вот вы где, миледи. Простите за беспокойство, но вам письмо: вы наверняка захотите сразу же его прочесть. Это от вашего брата.

Глава 24

— Он не приедет за мной! — воскликнула Тея едва не в панике.

У нее так тряслись руки, что, быстро извинившись перед Филиппом, она торопливо покатила в свою комнату, чтобы прочитать письмо без помех еще раз.

Мэгги подошла к ней и нависла над ее плечом, чтобы тоже увидеть письмо.

— Что это значит — он за вами не приедет?

Тея еще раз просмотрела письмо в надежде, что не так поняла. Не может быть, чтобы Энтони проигнорировал ее просьбу и оставил киснуть здесь. Она уже почти успела убедить себя, что он тяжело болен или и вовсе мертв, а теперь, убедившись, что он в полном здравии и просто наплевал на нее, пришла в ярость. Тея уже провела тут больше двух недель, а по словам доктора Бланшара, предстоит пробыть еще не меньше месяца. Энтони просто не может оставить ее тут на столько.

— На, читай сама, — сунула она письмо Мэгги.

Та схватила его и быстро прочла вслух:

— «Дражайшая Тея!

Надеюсь, это письмо застанет тебя в неплохом настроении и добром здравии. Отец сообщил мне о случившемся несчастье, а также о том, что перевозить тебя в сложившихся обстоятельствах крайне опасно. Я лично зашел к доктору Бланшару, когда ездил в город, и он это подтвердил. Я не могу приехать к тебе, ибо мне сказали, что ты находишься в доме тайно и посетителей не принимаешь. Буду рад тебя увидеть, когда сможешь вернуться домой.

Пожалуйста, не сердись на меня. Искренне твой, Энтони».

Тея выхватила письмо из рук Мэгги и, в бешенстве глядя на него, передразнила:

— «Пожалуйста, не сердись на меня». А что мне делать? Почему он так со мной поступил? Я же ему все объяснила: что может быть погублена их с отцом репутация. Ему что, наплевать? Я даже сообщила, что здешняя горничная, которой известно, что я здесь, завзятая сплетница, а также, что ты попыталась опоить меня опиумом!

— Это было-то всего один раз! — возразила Мэгги, закатив глаза. — Кроме того, ваш брат беспокоится за вашу ногу.

Голос Теи взвился еще на октаву:

— А надо бы за репутацию, причем и за свою тоже!

— Я согласна, но если Энтони не приедет, похоже, выбора у вас нет.

Тея лихорадочно огляделась.

— Пока мой мозг функционирует, у меня всегда есть выбор. Дай-ка мне перо и бумагу. Раз Энтони отказывается прийти мне на помощь, я вынуждена написать дядюшке Тедди в Лондон. Уж он-то побеспокоится за мою репутацию, в этом я уверена.

Глава 25

Эван остановился возле двери в комнату Филиппа и уже собирался постучать, но мог бы поклясться, что услышал изнутри мужской голос. Кто-то говорил и… смеялся? Нет, этого не может быть. Он прислушался повнимательнее. Сначала до него донесся веселый голос Теи, а затем голос, которого он не слышал много лет: голос Филиппа! Причем его обладатель… смеялся.

Неужели Тея сумела добиться невозможного: убедила Филиппа заговорить — всего за две недели? Нет, он должен увидеть все собственными глазами. Постучавшись, он вошел в комнату. Тея сидела в своем кресле возле окна, Филипп — рядом с ней за маленьким столиком, и оба действительно улыбались.

Взгляд Теи метнулся к вошедшему.

— Доброе утро, — пробормотал тот, чувствуя себя настоящей лошадиной задницей из-за того, что ворвался в их приватный разговор.

— Доброе утро, лорд Клейтон, — с жизнерадостной улыбкой отозвалась Тея. — Прелестный день сегодня, правда?

Взгляд Эвана застыл на Филиппе. Его друг чуть склонил голову и произнес:

— Доброе утро, Клейтон.