Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

Еще неопределеннее положение становится оттого, что Максимов (писателей) было несколько. [2222] Таковы — Максим Монах, канонист IX в. (автор Quaest. ad Nicephorutn chartophyl.), современник св. Никифора, патриарха Константинопольского; Максим, патриарх Константинопольский (1215 г.), полемист против латинян; [2223] Максим (Мануил) Оловол, стихотворец XIII в.; [2224] Максим Плануда († ок. 1310), весьма разносторонний писатель — богослов и философ (переводчик Августина, Боэция, Фомы Аквината); Максим, монах мазарийский, [2225] автор беседы на 11-е воскресное Евангелие от Матфея (Оксф. Baroc. 216, f. 317–318); Максим-монах и Максим Хрисоверг — полемисты (если оба не одно лицо) против латинян в начале XV в.; [2226] Максим протосинкелл (яннинский), полемист XVI в.; [2227] Максим–иеромонах, Максим Маргуний (иеромонах, впоследствии еп. Кифирский), переводчики на новогреческий язык житий святых и других произведений святоотеческой письменности; [2228] Максим Пелопонисский (начало XVII в.), ученик Мелетия Пигаса, автор Ἑγχειρίδιον’а против латинян; [2229] Максим с острова Сима, составитель списка Иерусалимских патриархов от VI Вселенского собора до 1810 г. [2230] К сожалению, в рукописях имя преп. Максима отмечается не всегда точно: рядом с τοῦ ἁγίου Μαξίμου (например, Vind. 157), τοῦ ἁγίου Πατρὸς ἡμῶν Μαξίμου τοῦ ὁμολογητοῦ (Vind. 248), τοῦ μεγάλου Μαξίμου (Иерус. IV, 363), встречается и просто Μαξίμου (Vind. 246), Μαξίμου μοναχοῦ (Иерус. I, 19). Надписание «Максим монах» можно было бы считать самым достоверным (проистекающим от самого преп. Максима), если бы среди византийских писателей не были другие Максимы монахи. Наличность других писателей Максимов, впрочем, не должна была в данном случае вносить какую-либо путаницу. Литературная деятельность этих Максимов (в общем, весьма малозначительных писателей) носила слишком специфический характер (полемика с латинянами, агиография, юриспруденция), чтобы можно было ошибиться в различении их трудов от творений преп. Максима, даже при отсутствии точных указаний на автора в самих рукописях. В действительности эти указания имеются, и тем печальнее, что в описаниях на них не всегда обращается внимание. Так, например, в Paris. 969* XIV в., л. 314 об. — 315 об., по описанию имеется Maximi explicatio quorundam Scripturae locorum, ubi de Christo. При ближайшем ознакомлении оказывается, что автор этого эксцерпта (содержащего решение вопроса об исчислении трех дней погребения Господня и изъяснение Ин. 14:20, 26, 28; 15:10, 26; 16:7, 10; Мф. 27:46; Ин. 17:1 [уничижительные выражения относятся к человечеству Христа); Быт. 11:7), может быть определен точнее. Заголовок в рукописи такой: Ἐκ τοῦ κατὰ Ματθαῖον κυροῦ Μαξίμου τοῦ Π(λανούδη). В описании Венской библиотеки дается такое неопределенное указание: Maximi monachi quaestiones sacrae miscellaneae ad Nicephorum chartophylacem (Vindob. Jurid. 17[11]*, л. 51–58; [2231] cp.: Синодальная библиотека 482 [1117], л. 345). Достаточно было бы в описании только отметить, что здесь толкуются правила Трулльского собора, чтобы тем самым были устранены всякие поводы приписывать его преп. Максиму, что имело место в научной литературе. [2232]

Иногда сообщения описаний рукописей насчет автора бывают и прямо ошибочными. Так, например, в описании А. Пападопуло-Керамевса библиотеки Лавры св. Саввы в код. Иерус. II (т. е. Sabbae),43 XVI в., л. 215–218 об., показана молитва преп. Максима: Εὐχὴ λεγομένη εἰς ποίμνην (Начало: Ὡς ἥμην παιδίων). В действительности, как нам любезно сообщил помощник библиотекаря Иерусалимской библиотеки Сотирий Ангелопул, это — молитва св. Маманта (покровителя животных).