Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

В то время как различные еретические секты, так или иначе, затрагивали и решали вопросы о Лице нашего Искупителя, и в недрах Православной Церкви не прекращалась деятельная работа богословской мысли по этому вопросу, и лучшие люди и богословы не переставали трудиться над уяснением и углублением великого церковного догмата. Параллельно с различными духовными течениями среди монофизитов, развивались богословские течения среди греков–«халкидонитов». Уже в VI в., в полном согласии с учением Халкидонского собора, среди православных был высказан взгляд, что во Христе надо исповедовать две воли и энергии. [1118] Правда, учение это не раскрывалось подробно, а мимоходом, и не высказывалось вполне определенно и решительно. Обыкновенно, монофизиты ставили учение о двух волях в упрек православным как необходимый и вместе нелепый вывод из халкидонского учения. [1119] Однако и раньше находим определенное учение о двух волях, например, у св. Афанасия. [1120] Ясно оно было выражено в томосе Льва: «agit enim utraque forma (естество) cum alterius communione, quod poprium est». [1121] Самый термин «δύο ἐνεργείαι» находим уже у Иоанна Скифопольского, [1122] Евстафия, [1123] Леонтия Византийского, [1124] причем уже в то время был высказан взгляд о φυσικαὶ ἐνεργείαι. [1125] Но особенно определенно и положительно выступил в защиту учения о двух волях и действиях во Христе против ἕν θέλημα и μία ἐνέργεια папа Александрийский Евлогий († 607), который в своем сочинении περὶ τῆς ἀγίας Τριάδος καὶ περὶ τῆς θείας οἰκονομίας [1126] выдвинул почти все те аргументы, которыми пользовался впоследствии и преп. Максим. Однако этот документ противосевирианской полемики не получил никакой известности. Его не знали ни патриарх Сергий, [1127] ни преп. Максим, ни Фотий, и известным он стал лишь в XIX в. Очевидно, вопрос не был еще резко поставлен, не обратил на себя всеобщего внимания и не возбудил такого интереса, как в то время, когда против монофелитства выступил преп. Максим, которому, поэтому, одному и принадлежит честь победоносного вождя в борьбе с новой ересью.

Таким образом, хотя учение о двух волях и было, несомненно, достоянием церковного сознания до VII в., однако, во всяком случае, оно не стояло в VII в. твердо и прочно в религиозном сознании византийского общества. Вопрос этот не был решен на Вселенских соборах, и безусловно авторитетного решения его не имелось, [1128] споров об этом вопросе между православными, вероятно, и не было, [1129] да и острота вопроса еще не была в достаточной степени осознана.

При таком положении вещей религиозное сознание не было вполне установившимся. И среди православных высказывались взгляды о μία ἐνέργεια. Так, этого взгляда держался, например, патриарх Антиохийский Анастасий, понимавший энергию в смысле ἀποτελούμενον, цели; [1130] так же учил и Ираклиан. [1131] Равным образом, и Леонтий Византийский употреблял довольно двусмысленное выражение «ἕνωσις κατὰ ἐνέργειαν». [1132] Вообще среди халкидонитов было много епископов, которые соблазнялись учением о двух волях, [1133] и даже те из них, которые принимали, согласно с томосом Льва, две энергии, не вполне твердо убеждены были в правильности своих воззрений и готовы были отказаться от них. [1134]

<Неясность святоотеческой традиции по данному вопросу. Выводы отсюда касательно живучести монофелитизма>