Преступление и наказание, Часть 3

"I decided to ask you, Rodya, to urge you not to fail to be with us at this interview," said Dounia. "Will you come?"	- Я решила просить тебя, Родя, настоятельно просить непременно быть у нас на этом свидании, - сказала Дуня, - придешь?
"Yes."	- Приду.
"I will ask you, too, to be with us at eight o'clock," she said, addressing Razumihin.	- Я и вас тоже прошу быть у нас в восемь часов, -обратилась она к Разумихину.
"Mother, I am inviting him, too."	- Маменька, я их тоже приглашаю.
"Quite right, Dounia.	- И прекрасно, Дунечка.
Well, since you have decided," added Pulcheria Alexandrovna, "so be it.	Ну, уж как вы там решили, - прибавила Пульхерия Александровна, - так уж пусть и будет.
I shall feel easier myself. I do not like concealment and deception. Better let us have the whole truth....	А мне и самой легче; не люблю притворяться и лгать; лучше будем всю правду говорить...
Pyotr Petrovitch may be angry or not, now!"	Сердись, не сердись теперь Петр Петрович!
CHAPTER IV	IV
At that moment the door was softly opened, and a young girl walked into the room, looking timidly about her.	В эту минуту дверь тихо отворилась, и в комнату, робко озираясь, вошла одна девушка.
Everyone turned towards her with surprise and curiosity.	Все обратились к ней с удивлением и любопытством.
At first sight, Raskolnikov did not recognise her.	Раскольников не узнал ее с первого взгляда.
It was Sofya Semyonovna Marmeladov.	Это была Софья Семеновна Мармеладова.
He had seen her yesterday for the first time, but at such a moment, in such surroundings and in such a dress, that his memory retained a very different image of her.	Вчера видел он ее в первый раз, но в такую минуту, при такой обстановке и в таком костюме, что в памяти его отразился образ совсем другого лица.
Now she was a modestly and poorly-dressed young girl, very young, indeed, almost like a child, with a modest and refined manner, with a candid but somewhat frightened-looking face.	Теперь это была скромно и даже бедно одетая девушка, очень еще молоденькая, почти похожая на девочку, с скромною и приличною манерой, с ясным, но как будто несколько запуганным лицом.
She was wearing a very plain indoor dress, and had on a shabby old-fashioned hat, but she still carried a parasol.	На ней было очень простенькое домашнее платьице, на голове старая, прежнего фасона шляпка; только в руках был, по-вчерашнему, зонтик.
Unexpectedly finding the room full of people, she was not so much embarrassed as completely overwhelmed with shyness, like a little child. She was even about to retreat.	Увидав неожиданно полную комнату людей, она не то что сконфузилась, но совсем потерялась, оробела, как маленький ребенок, и даже сделала было движение уйти назад.
"Oh... it's you!" said Raskolnikov, extremely astonished, and he, too, was confused.	- Ах... это вы?.. - сказал Раскольников в чрезвычайном удивлении и вдруг сам смутился.
He at once recollected that his mother and sister knew through Luzhin's letter of "some young woman of notorious behaviour."	Ему тотчас же представилось, что мать и сестра знают уже вскользь, по письму Лужина, о некоторой девице "отъявленного" поведения.