Читаем Преступление и наказание, Часть 4 полностью

CHAPTER IVIV
Raskolnikov went straight to the house on the canal bank where Sonia lived.А Раскольников пошел прямо к дому на канаве, где жила Соня.
It was an old green house of three storeys.Дом был трехэтажный, старый и зеленого цвета.
He found the porter and obtained from him vague directions as to the whereabouts of Kapernaumov, the tailor.Он доискался дворника и получил от него неопределенные указания, где живет Капернаумов портной.
Having found in the corner of the courtyard the entrance to the dark and narrow staircase, he mounted to the second floor and came out into a gallery that ran round the whole second storey over the yard.Отыскав в углу на дворе вход на узкую и темную лестницу, он поднялся наконец во второй этаж и вышел на галерею, обходившую его со стороны двора.
While he was wandering in the darkness, uncertain where to turn for Kapernaumov's door, a door opened three paces from him; he mechanically took hold of it.Покамест он бродил в темноте и в недоумении, где бы мог быть вход к Капернаумову, вдруг, в трех шагах от него, отворилась какая-то дверь; он схватился за нее машинально.
"Who is there?" a woman's voice asked uneasily.- Кто тут? - тревожно спросил женский голос.
"It's I... come to see you," answered Raskolnikov and he walked into the tiny entry.- Это я... к вам, - ответил Раскольников и вошел в крошечную переднюю.
On a broken chair stood a candle in a battered copper candlestick.Тут, на продавленном стуле, в искривленном медном подсвечнике, стояла свеча.
"It's you!- Это вы!
Good heavens!" cried Sonia weakly, and she stood rooted to the spot.Господи! - слабо вскрикнула Соня и стала как вкопанная.
"Which is your room?- Куда к вам?
This way?" and Raskolnikov, trying not to look at her, hastened in.Сюда? И Раскольников, стараясь не глядеть на нее, поскорей прошел в комнату.
A minute later Sonia, too, came in with the candle, set down the candlestick and, completely disconcerted, stood before him inexpressibly agitated and apparently frightened by his unexpected visit.Через минуту вошла со свечой и Соня, поставила свечку и стала сама перед ним, совсем растерявшаяся, вся в невыразимом волнении и, видимо, испуганная его неожиданным посещением.
The colour rushed suddenly to her pale face and tears came into her eyes...Вдруг краска бросилась в ее бледное лицо, и даже слезы выступили на глазах...
She felt sick and ashamed and happy, too....Ей было и тошно, и стыдно, и сладко...
Raskolnikov turned away quickly and sat on a chair by the table.Раскольников быстро отвернулся и сел на стул к столу.
He scanned the room in a rapid glance.Мельком успел он охватить взглядом комнату.
It was a large but exceedingly low-pitched room, the only one let by the Kapernaumovs, to whose rooms a closed door led in the wall on the left.Это была большая комната, но чрезвычайно низкая, единственная отдававшаяся от Капернаумовых, запертая дверь к которым находилась в стене слева.
In the opposite side on the right hand wall was another door, always kept locked.На противоположной стороне, в стене справа, была еще другая дверь, всегда запертая наглухо.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Бывшие люди
Бывшие люди

Книга историка и переводчика Дугласа Смита сравнима с легендарными историческими эпопеями – как по масштабу описываемых событий, так и по точности деталей и по душераздирающей драме человеческих судеб. Автору удалось в небольшой по объему книге дать развернутую картину трагедии русской аристократии после крушения империи – фактического уничтожения целого класса в результате советского террора. Значение описываемых в книге событий выходит далеко за пределы семейной истории знаменитых аристократических фамилий. Это часть страшной истории ХХ века – отношений государства и человека, когда огромные группы людей, объединенных общим происхождением, национальностью или убеждениями, объявлялись чуждыми элементами, ненужными и недостойными существования. «Бывшие люди» – бестселлер, вышедший на многих языках и теперь пришедший к русскоязычному читателю.

Дуглас Смит , Максим Горький

Публицистика / Русская классическая проза
Лев Толстой
Лев Толстой

Книга Шкловского емкая. Она удивительно не помещается в узких рамках какого-то определенного жанра. То это спокойный, почти бесстрастный пересказ фактов, то поэтическая мелодия, то страстная полемика, то литературоведческое исследование. Но всегда это раздумье, поиск, напряженная работа мысли… Книга Шкловского о Льве Толстом – роман, увлекательнейший роман мысли. К этой книге автор готовился всю жизнь. Это для нее, для этой книги, Шкловскому надо было быть и романистом, и литературоведом, и критиком, и публицистом, и кинодраматургом, и просто любознательным человеком». <…>Книгу В. Шкловского нельзя читать лениво, ибо автор заставляет читателя самого размышлять. В этом ее немалое достоинство.

Анри Труайя , Виктор Борисович Шкловский , Владимир Артемович Туниманов , Максим Горький , Юлий Исаевич Айхенвальд

Критика / Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Биографии и Мемуары
Вьюга
Вьюга

«…Война уже вошла в медлительную жизнь людей, но о ней еще судили по старым журналам. Еще полуверилось, что война может быть теперь, в наше время. Где-нибудь на востоке, на случай усмирения в Китае, держали солдат в барашковых шапках для охраны границ, но никакой настоящей войны с Россией ни у кого не может быть. Россия больше и сильнее всех на свете, что из того, что потерпела поражение от японцев, и если кто ее тронет, она вся подымется, все миллионы ее православных серых героев. Никто не сомневался, что Россия победит, и больше было любопытства, чем тревоги, что же такое получится, если война уже началась…»

Вениамин Семенович Рудов , Евгений Федорович Богданов , Иван Созонтович Лукаш , Михаил Афанасьевич Булгаков , Надежда Дмитриевна Хвощинская

Фантастика / Приключения / Русская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Фантастика: прочее